— Ладно, — наконец сказала она после продолжительных раздумий, — я съезжу с вами, но ничего не обещаю. Слышите, ничего не обещаю! Я вас предупредила. Завтра поедем.
Она отвела нас в небольшую саманную пристройку к ее дому и сказала, что там мы можем переночевать.
Вечером, поужинав, я решил сходить на высокий холм, увиденный мной во время прогулки днем. На возвышении холма росла могучая акация, на ветвях которой были перекинуты две толстые веревки, и к ним была привязана деревянная дощечка. В результате эта конструкция образовывала довольно неплохие и удобные качели. Усевшись на них и чуть оттолкнувшись ногами от земли, я мечтательно уставился на пушистые, мягкие облака, освещенные заходящим солнцем. Качели, мерно поскрипывая, отправили меня в далекий мир, в котором не существовало проблем и забот, где я забылся и растворился. Вдруг боковым зрением я заметил маленькую тень, как будто что-то промелькнуло справа, что-то похожее на мордочку маленького зверька. Тень спряталась за корявым стволом дерева. Я тихо спрыгнул с качелей, и, стараясь не шуметь, резко заглянул за ствол. Нет, это была не белка, как я сначала подумал, там, прижавшись вплотную к коре, на корточках, сидела та самая девочка.
— Ты зачем прячешься? — спросил я. — Тебя, кажется, Мария зовут?
Она, не сводя с меня больших глаз, кивнула.
— А меня Иларий. Тебе не нужно меня бояться. Выходи.
Девочка нечего не ответила, только слегка мотнула головой.
— Не бойся. Я тебя не обижу. Хочешь, покатаю на качелях?
Немного подумав, девочка поднялась, подошла к качелям, ловко, как обезьянка схватилась тонкими руками за веревки, подтянулась и села на дощечку. Ее ноги не доставали до земли, поэтому она не могла сама раскачиваться. Я чуть толкнул качели, стараясь, чтобы они двигались плавно и без рывков, и девочка, вытянув вперед ноги, старалась уже сама управлять ими.
— Ты вообще умеешь разговаривать? — зачем-то спросил я.
Она утвердительно кивнула.
— Это здорово! Во что ты обычно играешь?
— Я не играю, — ответила она неожиданно рассудительным голосом.
— А чем ты тогда занимаешься?
— Я нянька.
— А я пастух, овец пасу, — сказал я и замолчал, потому что не мог придумать больше ничего интересного.
Облака, словно набрав огненной силы, заискрились ярче, вплетая в себя сочные и яркие нити неба, опутавшие весь горизонт.
— Красиво там, — сказал я, показав рукой на закат. — Люблю смотреть, как заходит солнце.
— Я тоже. Всегда сюда прихожу, когда получается сбежать. Только мои ноги слишком короткие, кататься не получается, — ответила она.
— Ничего, они еще вырастут, будут длинные, как мои, — поспешил я поддержать разговор. — Сможешь кататься сколько захочешь.