Не волнуйся, я справлюсь с мамой.
***
Я хлопнул дверью гостиничного номера, закрыл ее и прислонил Иден к стене, атаковав ее рот. Шесть месяцев. Каким-то образом мне удалось прождать шесть гребаных месяцев, чтобы сделать ее своей всеми возможными способами.
С Днем рождения, Солнышко, прошептал я напротив ее губ. Был ее девятнадцатый день рождения, а также день, когда мы праздновали, что она стала Иден Харви. Моя жена. Я чертовски люблю, как это звучит.
Когда мы находились под угрозой лишения кислорода, я отступил.
– Ты так чертовски прекрасна, Солнышко. Моё единственное солнце, задыхался я. Её белое платье без бретелек с пышной юбкой, под которой были слои оранжевого, красного и желтого, потому что моя сладкая девочка всегда немного бунтарка. Я обожал это в ней, хотя частенько это и вызывало во мне огромное раздражение.
Присев на корточки, я подбирал огромные слои ткани в поисках ее ног. Когда я нашел их, мои ладони пробежались по чулкам, чтобы захватить ее задницу и поднять ее вверх, чтобы она могла обернуть свои ножки вокруг моих бедер. Я отнес ее к кровати и осторожно опустил. Стягивая с нее корсет, я освободил ее пышную грудь. Розовые соски были напряженными, и, опустив голову, я всосал один в рот.
Она застонала и погрузила свои руки в мои волосы, дергая за них, когда я слегка прикусил. Я узнал, что моей женщине нравится легкая грубость, и жаждал трахнуть ее. Но это была не просто наша брачная ночь, это был ее первый раз, и я намеревался заняться с ней любовью медленно и страстно.
Спустя множество поцелуев и прикосновений, мы умудрились оказаться голыми в кровати, сплетенными друг с другом. Я довел ее до оргазма своими пальцами и ртом, надеясь растянуть и подготовить ее. Я был большим, и какую-то часть меня волновало, как я помещусь в ее маленькую тугую киску. В то же время я без сомнения знал, что она была создана для меня.
Она была скользкой и влажной, когда я, наконец, погрузил в нее свой член. Так осторожно, как только мог, я прокладывал свой путь внутрь, пробравшись через ее девственность и застонав от экстаза, когда каждый дюйм меня оказался полностью похоронен в ней от начала и до конца.
Я был потным и трясущимся, пока пытался сдерживать себя в этом положении, позволяя ей приспособиться, и ждал, когда боль уйдет.
Айзек, ты ощущаешься так хорошо.
Черт, малышка. Мне нужно двигаться, прорычал я сквозь сжатые зубы. Она робко покрутила своими бедрами, и от звука ее сладкого стона я не мог больше ждать. Нежно я начал толкаться, сдерживаясь, насколько мог, пока ее крики не усилились, а ее киска не поднялась, чтобы встретить меня. С криком мой контроль сломался, и ритм получился дикий.