Ситуация стала меня несколько раздражать. Заснуть сегодня уже явно не удастся, а завтра, хоть и поздно вечером, в 23.55, полет.
— Ну ладно, папа. Я задеру рубашку. Только ты…
Еще одна пауза.
— Что — я?
— Ты мне тоже свою писюн покажи, ведь я стесняюсь…
Я чуть не расхохотался и сдернул трусы:
— Смотри.
Она увидела все, и это произвело на нее, надо думать, изрядное впечатление.
Такого зрелища она, естественно, не видела никогда.
— Ну? — вопросил я. — Не пора ли тебе сделать обещанное?
Надька смело задрала рубашку. Я увидел пизду дочери.
— Совсем снять, папа?
— Снимай совсем! Я тоже трусы сниму!
Некоторое время мы лежали совершенно голые при свете бра. Я не любил солнечный свет — шторы были практически всегда закрыты.
В двенадцать лет Наденька выглядела вовсю распустившейся нимфеткой. Тесно сжатые ножки, отчасти прикрывающие треугольник волос на лобке, немного обламывали кайф.
— Ножки-то раздвинь, что ли. Видишь — я совсем голый перед тобой лежу. Вот мой хуй. Да, детка, это называется мужской половой хуй, хуище, хуила, и не надо выдумывать никаких эвфемизмов. Им ебут. Засовывают в эту щель, что у тебя между ног. Ну раздвинь-ка.
Девочка слегка расставила ножки, но как-то робко.
— Шире, пожалуйста. Еще. А теперь я тебе объясню, что такое девичий онанизм.
— Я читала — это называется мастурбацией? — На Надюшку снова напала деловитость отличницы.
— Да неважно. Онанизм, мастурбация… Мне нравится и то и другое. Твоя задача — расслабиться как можно сильнее, доставить себе максимум удовольствия и испытать оргазм. — Меня просто загнуло от косноязычия энциклопедического стиля. Что в духе то ли БСЭ, то ли Википедии. Надо бы вообще-то при дочурке понежней выражаться!
— Ладно, папа… Я читала, надо губки раздвинуть и найти клитор?
— Правильно мыслишь, дочь. Расставь пошире ножки, не стесняйся. Еще шире. А теперь раскрой губы и найди вверху инструмент. Это как в Фотошопе, ты же сечешь немного в нем — важно выбрать клавиатуру… Ну как?
— Мне, однако, приятно! Но! Мне не нравится, что ты так просто лежишь и смотришь на меня. Надо что-то делать… А… что?… Не знаю… — девочка совсем сконфузилась, играя со своей писеькой и явно получая от этого удовольствие, уже задорно глянув на меня. — А что, если… — Наденька обнюхала палец, побывавший в ее влагалище, затем облизнула его. — Что, если ты тоже передо мной помастурбируешь? Как это у вас называется — погонять шкурку?
Ну и жаргон! Откуда она это взяла? Не иначе, вычитала в похабных интернетах.
Хотел предупредить дочь, что процесс будет недолог, да не успел. Всего-то три-четыре каких-то несчастных дрочка — и я выстрелил.