— Эй, Эбс, почему бы тебе не пойти на кухню и не посмотреть, нужна ли Генри помощь в работе? – спокойно сказала она Эбби.
Эбби посмотрела на меня, а потом на мою мать и увидела, что нам нужно поговорить.
— Конечно, бабушка, — осторожно сказала она и прошла через распашные двери на кухню. Мама вернулась за бар и начала все там поправлять.
— Что случилось, Трэвис? – спросила она меня, когда убирала посуду. – У тебя такое выражение лица, которое ты использовал, когда был молодым и тебя что-то беспокоило. В доме все в порядке? Похоже, что Эбби думает так.
Я сидела на одном из стульев и разговаривала, пока мама убирала.
— Дом в порядке. Снаружи нужно кое-что сделать, но внутри отлично. Похоже, что только что приходили горничные и все там убрали.
Мама повернулась и взглянула на меня ошеломленным взглядом.
— В самом деле? Дом твоего отца? Этот мужчина ни черта не убирал, когда жил с нами.
— Я помню. Это довольно загадочно. Там безупречно чисто. Никакой еды в холодильнике, кровати застелены, никакой пыли, пол чистый. Как будто кто-то ожидал, что папа вернется домой в любую минуту.
Мама налила пиво из крана и передала мне. Я сделал большой глоток холодного красного напитка, который она мне дала. Это было здорово после долгого дня.
— Были и другие загадочные вещи, — сказал я ей. – Ты знала, что у папы был страховой полис? И куча денег в банке? – я объяснил то, что сказал мне Ирв Роджерс и мама не могла в это поверить.
— Несчастный проныра, — сказала она, протянула руку и схватила рюмку, налила себе рюмку виски и выпила его. – Все это время он мог позволить себе комфортно жить самостоятельно. Думаю, что напоследок он посмеялся.
Затем я взял письмо, которое папа написал мне и передал его ей, чтобы она могла прочитать. Мама надела очки для чтения и перечитала письмо несколько раз. Она посмотрела на меня и увидела, что я чувствовал себя виноватым.
— Трэвис, — сказала она, взяв меня за руку, — не чувствуй себя виноватым в том, как все сложилось. Твой отец выбрал свой жизненный путь, а ты свой. Он мог бы связаться с тобой в любое время, но этого не сделал. Бог знает, что у него были свои недостатки – большинство из них – но в глубине души я знаю, что он любил тебя и гордился тобой. Он был слишком упрямым, чтобы сказать тебе об этом.
— Ну, и я был слишком упрям, чтобы прийти и увидеться с ним, — сказал я, когда выпил еще пива.
— Ты должен был жить своей жизнью, Трэвис. Для себя и для Эбби. Он не знал, что ты заботился о ней сам. Черт, мы годами жили вместе в одном маленьком городе и я встречала его не больше раза или двух с того дня, как ты уехал и до его смерти. Он мне тоже ни слова не сказал. Он приветствовал меня этой старой шляпой, которую носил и просто проходил мимо.