Настоящее время.
- Алексей объявился, - тихо произнесла я, отпивая любимый глиссе из своей чашки.
- Кто? Лысый твой, что ли? С чего вдруг? – удивленно воскликнула подруга, откладывая нож, которым нарезала себе блинчики.
- Он самый.
Я задумчиво посмотрела на сидевшую в игрушечном кресле куклу Llorens, и отчего-то вдруг захотелось заплакать, выплеснуть боль, копившуюся годами. Не очень хотелось встречаться с прошлым, но моя дочь была вправе познакомиться со своим отцом.
- О дочери узнал?
- Пока нет, но скоро узнает.
- Расскажешь?
- Я с самого начала хотела так поступить, но в том, что он сменил номер, моей вины нет.
- А сейчас чего вдруг всплыл?
- Софья, всплывает говно, - поправила ее я, постоянно цепляющая людей за неправильные слова.
- Одно и то же.
- Не нужно так о нем.
- Ты всегда всех защищаешь! – возмутилась Соня, крепко сжимая в руках салфетку.
- Я его не защищаю! Он отец Евы!
- Хоть бы раз за пять лет поинтересовался, как у тебя дела.
- С тобой спорить бесполезно. С чего он должен интересоваться моими делами, если я сама его бросила?
- И в этом мы похожи. Тебя тоже не переспорить, но у него дочь растет. Так скажи, откуда новость?
- В Мелитополе был. Заодно решил и меня навестить, а дома мама. Она ему и сказала, где я нахожусь.
- Ну, если я верно понимаю, к тебе он ехать не собирается.
- Он мне здесь и не нужен! А вот я поеду.
- Ты что дура, Ира? Зачем?
- Успокойся, София! Любовь давно прошла, - строго ответила я, и тут же улыбнулась дочурке, которая помахав ручкой с крылечка, бодро побежала ко мне, - Доброе утро, Евик!
- Доброе, мама. Тетя Соня, привет. А вы у нас ночевали?
- Привет, кроха. Нет, я только приехала, держи.
Подруга протянула крестнице подарок, и с улыбкой наблюдала, как та восторженно радуется игрушке, которых у нее было в излишке.
- Ого! Мама, смотри какой большой зайчик. Спасибо, тетя Софа.
- Не за что, милая.
- Я теперь буду с ним спать, можно, мамочка?
- Все что угодно, Ев. А ты уже зубки почистила?
- Конечно. Ты же меня знаешь.
- Тогда завтракать.
- Ммм… я не хочу, - сморщив носик, запротестовала кроха, в очередной раз вызывая в моей душе волну умиления.
- Значит, к бабушке с дедушкой я лечу одна.
- Нет-нет-нет. Я кушаю, - тут же изменила желание Ева, и, схватив салфетку, положила себе на колени.
- Отлично. Сырники или оладушки?
- Оладушки с медом. И чай.
- Договорились.
Я положила дочери в тарелку оладьи, полила их медом, и налив чай, принялась неотрывно наблюдать за любимым чадом. Именно она спасла мне жизнь пять лет назад, именно она дала веру в будущее, и только ей я обязана всем. Моей родной прекрасной девочке, моей доченьке. Для нее я готова сделать все, что угодно, и даже, не задумываясь, жизнь отдам. Ради Евы я решила встретиться с прошлым, и от этого мне никуда не деться. Ребенок имеет право знать отца.