Она позвонила в звонок и попросила Телефонную Станцию, высокую и смуглую служанку с широко распахнутыми глазами, застывшую в своих мыслях, убрать с ковра.
Сильвия прошлась вдоль книжных полок, остановившись на мгновение у книги под названием Vitae Hominum Notiss[41], неровными золотыми буквами выбитом на старой коже. У огромного окна она остановилась и приподняла край шторы. Посмотрев в окно, она обернулась.
— О, та женщина в вуали! — воскликнула она. — Заходит в одиннадцатый дом... Конечно же, ведь пробило два часа...
Она пристально посмотрела на спину мужа — на неуклюжую, ссутулившуюся спину, обтянутую тканью военного мундира. Пристально! Она не хотела пропустить ни одного движения этой спины.
— Я разузнала, кто она такая! — провозгласила Сильвия. — И к кому ходит. Вызнала это у швейцара. — Немного помолчав, добавила: — Это та женщина, с которой ты возвращался из Бишоп-Окленда. В тот день, когда объявили войну.
Титженс резко повернулся на стуле. Она знала, что делает он это исключительно из вежливости, и потому жест ничего не значит.
Его лицо побелело в бледном свете, но оно всегда было таким с тех пор, как он вернулся из Франции, где почти не выходил из жестяного барака, спасающего от грязи и пыли.
— Так ты нас видела! — сказал он. Но и это была лишь дань вежливости.
— Разумеется, как и вся толпа гостей, сидящих тогда у леди Клодин. Старик Кэмпион сказал, что с тобой миссис... Забыла имя.
— Я так и думал, что он с ней знаком. Видел, как он заглядывает к нам из коридора!
— Она — твоя любовница или только Макмастера? Или ваша общая? — спросила Сильвия. — Это очень на вас похоже — завести одну любовницу на двоих... У нее еще сумасшедший муж, да? Священник.
— Нет! — воскликнул Титженс.
Сильвия принялась обдумывать новые вопросы, а Титженс, который в подобных спорах никогда не выкручивался и не ерничал, сказал:
— Вот уже больше полугода, как она стала миссис Макмастер.
— Стало быть, она вышла за него на следующий день после смерти мужа, — проговорила Сильвия, сделала глубокий вдох и добавила: — Мне все равно... Вот уже три года каждую пятницу она является сюда... Говорю тебе, я выдам ее тайну, если это чудовище не вернет тебе долг завтра же... Видит Бог, тебе сейчас нужны деньги! — А потом добавила уже с поспешностью, ибо не знала, как Титженс отнесется к ее словам: — Миссис Уонноп звонила сегодня утром — хотела узнать, кто... ах да!.. кто был «злым гением» Венского конгресса. Кто, кстати, у миссис Уонноп секретарша? Она хочет увидеться с тобой сегодня днем. И поговорить о «военных детях»!