2.
Несмысленным скотом уподобивыйся аз, блудный, приложихся им: обращение ми даруй, Христе, яко да прииму у Тебе велию милость. (Кафисма осьмаянадесять)
Давно собирался я начать писать эту книгу. Да все откладывал. По какой причине? По той причине откладывал, что хотел написать об интересном. И о важном. А что для человека интересно? Много чего интересного на свете есть. Очень много. А что важно? Важного уже меньше. Если подумать, то ясно — важного на свете мало. Гораздо меньше, чем интересного.
А я хотел об интересном и важном написать книгу. Тут уже сужается круг — важного ведь и так мало, а чтобы оно еще и интересным было — вот уже почти совсем ничего не осталось. Так что же может быть и важным, и интересным? Да не для меня только, но для любого чтобы таковым являлось? До предела сузим критерий поиска — что для каждого человека самое важное и самое интересное? Теперь-то уже видно, что одна только вещь такая есть.
Жизнь. Собственная человека жизнь. Она-то для него и самое важное, и самое интересное.
Найдутся конечно люди, которые могут сказать: а что в моей жизни интересного? Каждый день одно и то же. Скукота! Где-то может быть и идет настоящая жизнь. Там она интересная. А моя жизнь — одна тоска и беспросветность. Есть такие люди. И довольно много таких людей. Хорошо еще, важна для них жизнь — умирать не хотят. Неинтересная, но все-таки важная. Не для других важная, для себя самих. Те, для кого она уже и не важна — это самоубийцы. Важности для них она из себя не представляет, интереса тоже — прыгай себе в окошко, вены вскрывай, стреляйся, вешайся — способов хоть отбавляй; зачем она нужна, жизнь такая? Но про самоубийц не будем — это уже случай особый. Поговорим о тех, кто жить хочет. Но жизнь у них неинтересная.
Встает вопрос: почему неинтересная?
И еще один: как сделать, чтобы была интересная?
Отвлечемся на минуту от этих двух вопросов для того, чтобы вспомнить: есть кроме уже перечисленных категорий людей и третья — те, у которых жизнь интересная. По их собственному мнению, разумеется. Мнение окружающих здесь роли никакой не играет — пусть хоть все человечество считает мою жизнь интересной, если она меня не устраивает — значит не устраивает, и от мнения человечества ничего не изменится. Тут, возвращаясь к нашим двум вопросам, поначалу напрашивается мысль: наверное, таким людям от прочтения этой книги проку не будет. У них же жизнь уже интересная. Что им еще можно предложить? Тем более, как они отнесутся к идее о том, что что-то в их жизни надо изменять? Зачем им это?