— Чай? — церемониймейстер удивлённо поднял бровь. — Настолько всё плохо, милорд?
— Тебя не поймёшь, Вирджиль. Чем ты недоволен? Решил прислушаться к твоему дурацкому банальному совету. Перейти на чай — покончить с бессонными ночами, — получилось не столько иронично, сколько резко. Но Макс надеялся, что друг не обидится.
— Прошу, — Вирджиль поставил перед ним чашку.
Какое-то время церемониймейстер ещё повозился с бумагами, допил свой чай, потом собрался уходить.
Поравнявшись с Максимилианом, посмотрел на нетронутый в чашке напиток, покачал головой, и произнёс с философской грустинкой:
— Ну, раз уж, милорд, вы решили следовать моим банальным советам, послушайте ещё один. Доверяйте не тому, что здесь, — он коснулся указательным пальцем виска, — а тому, что здесь, — приложил ладонь к груди.
Антонину опять весь день опекала преданная троица: Еремей, Шарлота и Николь. Компрессы и растирания, чаи и отвары. Вроде бы стало немного лучше. Приступы надсадного кашля прекратились. Только изнутри жёг непонятный жар.
Убедившись, что состояние Тони не ухудшается, Шарлота и Еремей решили отлучиться в аптеку за порошком горчицы и другими компонентами для очередного целебного компресса. А Николь осталась с Тоней. Сидела на кровати и рассказывала, как прошло подписание документов в офисе Гамильтона.
— Уже завтра на мой счёт поступит первая сумма. Мы с Гамильтоном поедем выбирать место для таверны, — Николь сияла. — Даже не верится, что такое возможно. Как будто сон.
Антонина тоже сияла. Как тут не начнёшь светиться, когда подруга так счастлива. Но Тонина радость была с горчинкой. Завтра Николь и Шарлота уедут из резиденции. А это означает, что видятся они последний раз.
— Жаль, что придётся расстаться.
— Ну, это же не надолго, — Ники уловила тоску подруги. — Будем встречаться по выходным. А может, и чаще, — она вдруг как-то загадочно улыбнулась. — Знаешь, меня не покидает чувство, что мы с тобой в ближайшее время можем стать родственниками.
Тоня приподнялась на подушках:
— Это то, о чём я подумала? — тоже улыбнулась загадочно.
Ники перешла на шёпот:
— Именно. Мне тётушка по секрету рассказала, что у них с Еремеем был разговор. Он красноречиво так намекнул: мол, хотел бы бросить якорь в тихой гавани. Вернее, даже не так: хотел бы взять одну восхитительную каравеллу на абордаж… В общем, сделал предложение.
Ух, Еремей! Красавчик! Времени зря не теряет!
— А Шарлота?
— Она, как все порядочные барышни, взяла время подумать. Но я-то знаю, что она влюблена по уши.
Разговор был прерван появившимся на пороге Вирджилем. Он пришёл объявить о следующем конкурсе. Так как участниц всего двое, то решено было не проводить общего собрания, а рассказать о финальном испытании каждой индивидуально. Это и хорошо. Тоня чувствовала дикую слабость, и мысль о том, чтобы провести какое время в вертикальном положении, показалась абсолютно не заманчивой.