Он вломился в её комнату без стука. Не знал, что скажет. Заглянет в дерзкие серые глаза, а там видно будет. Он ещё не дошёл до кровати, но уже понял, что Белинды там нет. Зачем-то приблизился вплотную, провёл ладонью по смятым простыням, будто она могла материализоваться из пустоты. Нет! От досады сжались кулаки. На что Макс рассчитывал? Девчонка, видимо, решила больше не участвовать в клоунаде и удрать с профессором ещё до начала финального конкурса.
Он вышел из резиденции. На улице бушевала гроза. Тяжёлые хлёсткие струи в момент промочили одежду. Он подставил им лицо. Он хотел чувствовать только их холодные удары. Больше ничего. Совсем ничего…
Тоня хотела запомнить эту секунду. Все детали. Каждую мельчайшую подробность. Звуки старого инструмента, сплетающиеся со звуками грозы. Запах озона, напитавший воздух. И мужчину, с бесконечно красивыми глазами. Запомнить, потому что у неё теперь будет только это — воспоминания.
Ноги отказывались держать. Она сползла по стене на пол. Прикрыла глаза.
И вдруг музыка смолкла. Тоня услышала, как хлопнула крышка инструмента, а потом дверь зала. Макс ушёл…
Ей смертельно захотелось его догнать. Это желание придало силы. Она поднялась. Куда идти не знала, но всё-таки нашла его комнату. Только там никого… Никого… Как добралась до своей, плохо помнила.
Она открыла дверь. Вошла, пошатнулась. И в ту же секунду навстречу кто-то метнулся.
— Тоня, что с тобой?
— Белинда? — Антонина упала в её объятия.
Родственные души. Она почувствовала это, ещё когда читала её письмо. А теперь, когда та была совсем рядом, поддерживая, вела к кровати, Тоня ощутила необъяснимое сестринское тепло, исходящее от Белинды. Будто встретила очень близкого друга, связь с которым сильнее кровной.
Всю эту трудную ночь у Антонины были сухие глаза. А тут слёзы вдруг вырвались на свободу. Она даже не пыталась их сдержать.
— Тоня, у тебя жар? — Белинда уложила в кровать. Сбегала в ванную намочить салфетку. Протёрла лицо. Прохладная ткань дарила облегчение.
— И сыпь, — нахмурилась Белинда. — Рассказывай, — она села рядом, ласково взяла горячую руку в свои.
— Какая-то инфекция. Наверно, от Рунеты заразилась.
Всё ж таки Тоня не верила в версию, что болезнь — это происки Камиллы.
— Симптомы? — Белинда смотрела с сосредоточенностью врача.
— Головокружение, слабость, кашель…
— …и жар, который постоянно жжёт изнутри?
— Выпаливает лёгкие и вместе с ними душу, — Тоня закашлялась.
— Знакомо, — Белинда дала ей воды.
— У тебя было также, Линди?
— Да, — она вдруг посмотрела с грустной нежностью. — Тоня, ты влюблена?