Но для чего Белинда передала зелье Антонине? Что с ним делать? Может, принять самой или подлить кому-то в чай? Ни на то, ни на другое, понятное дело, Тоня не решится. По крайней мере, до тех пор, пока не поймёт что это. Интересно, зелье имеет отношение к тайне, на которую постоянно намекает Лорд? И почему Белинда не приложила к презенту записку? Так мол и так, эта жидкость превратит любого, кто её выпьет, в козлёночка. Или что там ещё умеют делать зелья?
Наверно, посыльный должен был что-то передать на словах, но его спугнули шаги в коридоре. Тоне оставалось уповать на Еремея, который должен к утру привести вести от Белинды. Тогда, хотелось надеяться, все ниточки наконец-то сойдутся в одну.
Спокойно отдаться в нежные объятия Морфея у Антонины, понятное дело, не получилось. Она ворочалась с боку на бок всю ночь и, только рассвело, кинулась к Еремею. Моряк уже был на месте.
Бессонная ночь, проведённая в дороге, никак не сказалась на его внешнем виде. Он был бодр, но, Тоня сразу заметила — озадачен.
— Записку передать не удалось, — огорчил он. — Белинде стало намного лучше, но сыпь пока не проходит, поэтому отец повёз её на морской курорт. Тамошние лечебные грязи должны быстро привести её в норму. Я не мог отправиться вслед за ними — не успел бы к утру вернуться в резиденцию.
Эх, а Тоня так надеялась, что Еремей привезёт ей ответы на все вопросы.
Одно понятно. Перед тем как отправится на курорт, Белинда попросила кого-то передать для Антонины послание — флакончик с зельем. Догадывается, что двойнику катастрофически не хватает информации. Но при этом, не стала просить кого-то из родителей выполнить роль посыльного. Складывалось ощущение, что она им не доверяет или не хочет, чтобы они узнали её тайну.
— Не стоит вешать носа, — напоследок успокоил Еремей. — У меня есть в столице хороший знакомый — старый морской волк, рома ему в трюм. Думаю, он не прочь будет прогуляться на курорт. Через пару деньков мы добудем Вам то, что нужно.
Звучало обнадёживающе. Хотя если Лорд продолжит в том же духе, Тоне и два дня покажутся вечностью. А, может, зелье, которое передала Белинда, предназначалось как раз таки для него — для Максимилиана? Противопоцелуйное?
— Мне нравится, когда вы улыбаетесь, — Еремей погладил своей огромной ручищей по голове. Так нежно, что Тоня на секунду ощутила себя его племянницей. — Прорвёмся.