— Просто брезгую. Мало ли какие вошки паразитируют на демоницах. А у меня нет иммунитета к вашей заразе.
— Повезло тебе, что Каэрху приспичило не тянуть с аукционом, — прошипела стерва. — Иначе я улучила бы минутку тебя воспитать. Ничего, хозяин непременно тобой займется.
Ой да что мы говорим. Что-то все повально жаждут меня воспитывать. То Лаймах, то Эгла. И даже гипотетический хозяин, которого пока еще нет в помине. Хорошо бы, и не было.
Я снова попыталась взять свою одежду.
— Не трогай эти тряпки, — скомандовала Эгла. — На аукцион наденешь специальный наряд. А шмотки из твоего мира стоит сжечь.
— Не смей. Это мои вещи, и я сама решаю, что с ними делать.
— Ты? — расхохоталась демоница. — Милая, до тебя так и не дошло. Ты теперь сама вещь. Ты ничего не решаешь.
На этот раз я уже не обозлилась. И даже не испугалась. И не испытала желания огрызнуться. Наверно, до меня все-таки дошло. Каэрх с Эглой полдня старались донести. Похоже, у них все-таки получилось.
Я чувствовала себя волчицей, на которую надели ошейник и поволокли за поводок мордой в пол. Еще и зубы с когтями выдрали. Ни убежать, ни укусить, ни разодрать. Смиренно принимать все, что пожелают со мной сотворить кошмарные хозяева.
Молча и безответно я проследовала за Эглой. Она подвела меня к зеркальным дверям шкафа-купе — еще одно удобное сходство с земной цивилизацией — и раздвинула их.
В шкафу красовалась лишь одна вешалка. Повинуясь жесту Эглы, я сняла ее с перекладины и присмотрелась к наряду. Злость, почти истаявшая под осознанием моей беспомощности, всколыхнулась мощным пламенем.
— Я это не надену.
Наряд состоял из прозрачных шаровар и узкого топа. Тоже прозрачного. Везде.
— Наденешь как миленькая.
Я швырнула вешалку на пол. Уперла руки в бока и бесстрашно вперилась в глаза Эглы. Демоница высокомерно ухмыльнулась.
— У тебя десять секунд, чтобы поднять и начать одеваться. Девять… Восемь…
Мы стояли, скрестив взгляды, точно шпаги. Эгла считала.
Что делать? Сложить руки на груди и ждать, пока она применит магию? Сдаться и подчиниться правилам сумасшедшего мира?
Вспомнила анекдот про молодую еврейку, которая пришла к раввину и спросила, надевать ли ей в первую брачную ночь ночную рубашку. «Сарочка, надевайте, не надевайте, итог все равно один”.
Так и у меня. Ерепенься не ерепенься — итог один. Как и Сарочку, поставят раком и…
Тут меня озарило. Я даже не успела мысленно оценить последствия гениальной идеи, которая стукнула мне в голову.
— Три, — досчитывала Эгла. — Два…
Прежде, чем она выговорила «один», я наклонилась и подняла вешалку. Демоница торжествующе осклабилась.