А гость одним махом выпил вторую чашу и снова протянул ее. Встал с полной чашей в руках и стал кричать, насмехаться над людьми, которые, как дети:
— Эй, вы, глупые, как новорожденные щенки! Разве вы мужчины? Вы — мышиные няньки! Разве вы женщины? Вы — ореховые скорлупы! Как скучно вы живете! Все бы вам на свету, и все бы вам песни петь!
— А что же нам делать? — спросили его мужчины, удивляясь. От времени до времени и через время жили они так, и никто никогда не смеялся над светлой их жизнью.
— Драться с волками! Убивать лесных кошек! Вешать шкуры их на стены и хвалиться этим. И догонять женщин, когда они убегают, хватать их за волосы, когда они плачут.
— А нам что же делать? — спросили женщины, изумляясь. От времени до времени и через время уходили они из семей к мужчинам, рожали детей, и никто никогда не обижал их.
— Вам? Наряжаться, петь темные песни, после которых мужчины не могут заснуть; обещать и обманывать.
Сгрудились мужчины отдельно, женщины отдельно, стали шептаться, оглядываясь на Еэнна. Пожимали плечами и качали головами. И вышел тогда из толпы вождь, старый, с белыми волосами, погладил седую бороду, сказал, поклонясь:
— Ты гость и потому, ложись спать в лучшем доме. Мы принесем тебе еще плодов и питья. А когда проснешься, иди своей дорогой. Нам не нужна твоя правда, принесенная из-за серых скал. Мы будем жить так, как жили от времени до времени и через время.
— Да вы не живете, — снова крикнул Еэнн, — вы, как пыль, поднятая речными порогами, светитесь бледно, а хвать рукой — и нету в ней ничего.
Огляделся, засмеялся растерянным лицам и еще крикнул, скидывая одежду:
— Я без женщины не сплю.
Опустив головы, вышли вперед пять самых нежных девушек. Гостю — всё. Но посмотрел на них Еэнн и махнул рукой:
— Не нужны вы мне. Я хочу вот эту!
И повернулись все посмотреть. Там, за распахнутыми дверями лучшего дома, стояла Айна. Она тоже шла гостя послушать, но задержалась у птичьего гнезда на плетне. Выпутывала птенцу лапку. Подняла Айна глаза и будто синяя синева спустилась с неба на белую глину дороги.
— Эту! — крикнул Еэнн.
Посадила Айна птичку обратно в гнездо, погладила пальцем маленькую голову. И пошла по дороге от дома к реке.
Разозлился пьяный Еэнн. Всех расшвырял, в три шага догнал Айну, схватил за длинные волосы. Ахнула она, упала на колени. А он нагнулся смотреть, потекут ли слезы из синих глаз.
Но тут зарокотали темные тучи, сердясь за Айну, взмахнул ветками ветер, сердясь за Айну, застучали на берегу камни, сердясь за Айну. И, когда Еэнн поднял голову, посмотреть вокруг, махнула она головой и вырвалась. Побежала среди деревьев, только волосы мелькали зарницами. И побежал следом Еэнн, рыча диким зверем.