Она крадучись подошла и заглянула внутрь, стараясь не выдать своего присутствия.
— Заходи. Не стой в дверях, — позвал знакомый голос; он всегда казался ей удивительно твердым и молодым для такой глубокой старости.
Совсем несмело, она все же открыла дверь шире и вошла. Уже очень поздно, а она не спит, бродит по дому, и в руках у нее по-прежнему плитка шоколада. Но… ведь бабушка никогда не была поборницей строгих правил.
В этой комнате царил дух иного времени: несовременная, громоздкая мебель заполняла собой небольшое пространство, выделяясь темными массивами на фоне светлых стен, совсем не похожая на те изящные, модные предметы мебели, что покупали родители. Зато здесь всегда было очень чисто и опрятно.
Бабушка лежала, чуть приподнявшись на подушках, с книгой в руках. На ее носу примостились очки-половинки в тонкой, почти невидимой оправе, а седые волосы покоились на плече короткой, убранной на ночь косой. Бабушка всегда нравилась ей больше прочих стариков: ее многочисленные морщинки расходились аккуратными лучиками по лицу, а кожа никогда не выглядела дряблой, да и пахло от нее всегда приятно: апельсиновой цедрой и чистотой.
— Спускалась посмотреть на елку? — спросила та, улыбаясь так, будто заранее знала ответ.
Девочка кивнула, зардевшись.
— Богатый улов, — довольно заметила бабушка, взглядом указав на шоколадку.
— Ты ведь не расскажешь маме с папой?
— Будь во мне уверена.
Бабушка отложила книжку на тумбочку, но очки не сняла.
— Когда мне было шесть, как тебе сейчас, я так мечтала о шоколаде! А ведь родителям его было не достать. Представляешь, я до шести лет его не пробовала.
Это звучало выше ее понимания — она бестолково кивнула и, подойдя ближе и сев в изножье кровати, спросила все же изумленно:
— Ни разу?
Бабушка покачала головой, глядя на нее поверх стеклянных половинок сползших на кончик носа очков.
— А ту зиму, когда мне довелось его попробовать, я хорошо запомнила и помню по сей день, хоть многое другое уже не так крепко в моей памяти, — она задержала на ее лице долгий взгляд, словно хотела разгадать как ребус. — Скажи, ты веришь в чудеса?
* * *
Бесснежная зима принесла с собой лишь ветра, порывистые и злые, как сияющее в полдень синее морозное небо. Днем было хорошо, тревожнее становилось ночью. Сидя в нише у окна и поджав под себя ножки, Рей прислонилась лбом к обжигающе холодному стеклу и всматривалась в беспроглядную темень между елей. Ветхий особняк, построенный вдали от шума городских улиц, примыкал к огромному парку, плавно переходящему в лес.
Высокий забор не огораживал их владение надежной стеной, чтобы можно было спрятаться за ним от заглядывающих в окна теней. Ни электрические, ни газовые фонари не освещали их двор или хотя бы дорогу к дому. Они жили практически в диком краю.