Рей поднесла руки ко рту и подышала на них. Зимой дома всегда было холодно. Согреться можно было только в постели, под одеялом. Вот бы еще она могла не засыпать. Ведь самым страшным ее кошмаром было проснуться однажды посреди ночи и обнаружить, что взрослые покинули дом.
— Рей, солнышко, — ласковый голос мамы не заставил отвести взгляд от окна. — Пора спать.
… И ее увели вверх по скрипящей деревянной лестнице. Она крепко держалась за мягкую и теплую материнскую руку. Отец тоже пришел пожелать ей доброго сна. Родители сидели по разные стороны кровати, пока она копошилась под тяжелым толстым одеялом, устраиваясь на сон.
— Скоро Рождество, — отец склонился ниже, так что она могла потрогать щетку его пышных усов. Взгляд его добрых глаз согревал. — Уже подумала о подарке?
Но ей не нужно было думать. Ответ давно был готов.
— Шоколад, — тихо от неуверенности произнесла Рей. Да, ей говорили, что это дорого, но вдруг случится чудо. Ведь это ее мама и папа: они могут все.
Родители осторожно и неуверенно переглянулись, не спуская с лиц виноватых улыбок.
— Скажи, а тебе понравилось бы новое платье? — пытаясь заразить ее своей восторженностью, спросила мама.
Рей посмотрела на свои руки, теребящие край одеяла. Да, все ее платья давно ей малы, ей не нравятся их короткие рукава. Но ведь она никогда еще не пробовала настоящий шоколад.
— Хотя бы немного, — повторила она свою просьбу, изо всех сил веря, что, если чего-то сильно захотеть, это произойдет.
Ей ничего не ответили. Взрослые ободряюще улыбнулись, поцеловали ее по очереди, поднялись и, пожелав спокойной ночи, вышли, унеся с собой лампу.
Рей натянула одеяло повыше, укрыв половину лица, но не решалась закрыть глаза. Взглядом она проследила путь от двери до окна. Резное темное дерево, из которого было сделано все в доме, нагоняло мрачности. Полы, двери, мебель и даже балки на потолке — со всех сторон обступала тяжесть. Но оно же и обещало защиту и опору.
Легкие ситцевые занавески шевелил сквозняк, будто призрак игрался с ними.
Раздался скрип.
Рей уставилась на дверь большого, массивного шкафа, стоящего напротив ее кровати, и перестала дышать.
Звук повторился. К нему добавились отчетливо различимые шорохи и постукивания, будто кому-то было тесно внутри.
Дух покинул Рей, но она села в постели; страх пробирал до костей, но она спустила ноги и съехала по боку кровати на пол.
А потом послышался глухой удар и бормотание. Тихое и жалобное…
Рей сделала шаг, другой, и так, потихоньку, замирая и пугаясь, очутилась перед деревянными створками. Сердечко билось часто, но она все же крепко взялась за дверную ручку и потянула на себя.