После этого он вышел из спальни. Полежав в тишине на кровати и пожалев себя некоторое время, я встала и начала снимать мокрые юбки. Вдруг взгляд упал на мешочек, который ранее я поспешно кинула с накидкой в кресло. Порывшись в нём, я извлекла обрывки своего рисунка; к сожалению, у меня были всего лишь некоторые части этой испорченной работы. Бумага намокла, грязные разводы от снега смешались с порошком графита. Я вздохнула, разгладила кусочки, и аккуратно сложила их. Подойдя к туалетному столику, где стояла моя шкатулка с лентами, шпильками и прочими дамскими мелочами, я извлекла из неё шелковую траурную ленту и крепко перевязала клочки бумаги. Выбрасывать их я не стала, а положила на дно шкатулки, чтобы всегда помнить о коварстве дворян, даже таких благородных с виду.
Ночью того дня, после сытного и вкусного ужина, я погрузилась в крепкий сон. Со времён пожара, унёсшего жизнь моего брата, я стала часто кричать во сне и видеть кошмары. Они всегда чётко запоминались. Во время сна я всегда чувствовала, что определённое сновидение несёт опасность, внутри всё съёживалось и холодело. Я снова ощущала знакомые эмоции, которые подавляли здравое желание проснуться, превращая меня в беспомощную жертву Морфея.
Однако увиденный той ночью сон вызвал ещё и удивление. В нём я шла по коридору мрачного замка со свечой в руке. Босая, в одной ночной сорочке, которая светилась вызывающе белым пятном в этом немом царстве тьмы. Где-то раздавался надрывный детский плач, и в голове у меня прочно засела мысль, что я должна найти его источник. Плачь привёл меня к высоким дубовым дверям, но я знала, что за ними тёмный и огромный зал. Я бросилась к ним, но, как только я коснулась холодной бронзовой ручки, они резко распахнулись. Передо мной возник граф де Ла Фер. Он снисходительно улыбнулся, а затем внезапно бросился меня душить.
Я проснулась от собственного вскрика.
Мод, спавшая на софе в одной комнате со мной, сладко похрапывала. Видимо, мой крик был громким лишь для меня. С трудом переведя дыхание, я вытерла платком, лежавшим на прикроватном столике, пот со лба. Мысли были похожи на спутанный клубок нитей. Я никак не могла понять, откуда в моём кошмаре плач ребенка и как он связан с противным графом? Решив, что это просто след через чур сильных впечатлений от дневного происшествия, а остальное просто химера, я погрузилась в чуткий сон, вздрагивая от каждого шороха в ночи. Но уже спустя пару дней я выбросила этот ночной кошмар из головы, даже не подозревая, что он был своего рода вещим…