Мы, социал-демократы, говорим вам: готовьтесь к наступающей всероссийской политической стачке! Готовьтесь всеми силами и, готовясь к ней, помните, что она может послужить началом всенародного вооруженного восстания.
За свою свободу! За свое счастье! На победу! Гордо! Самоотверженно пойдем мы, братья по революции!
Радостно! Твердо! Неумолимо! До конца!
Самарский комитет социал-демократической рабочей партии.
НА УЛИЦУ, ТОВАРИЩИ РАБОЧИЕ! — призывал другой листок.
8 декабря остановилась привычная жизнь Самары. Город с утра замер. Стали заводы. Не открылись магазины и банки. Конка не выехала из парка. Типографии не работали, газеты не вышли. Железнодорожная станция пропускала только эшелоны с солдатами, возвращавшимися из Маньчжурии. По решению Совета работали лишь аптеки, больницы, хлебопекарни, мясные и молочные лавки. Продолжалась начавшаяся еще в ноябре забастовка телеграфистов.
К вечеру город напоминал встревоженный муравейник. Казалось, самарцы совсем покинули свои квартиры и жили теперь на улицах, в Народном доме, в различных комиссиях и комитетах. Старые городские власти оказались не у дел, во главе бастующей Самары встал Совет рабочих депутатов. На второй день забастовки он перенес свои заседания в городскую управу, захватил земскую типографию и железнодорожный телеграф.
Стачка разрасталась. Но Михаил жаждет большего: и в Совете, и в комитете он вносит предложение арестовать губернатора и полностью взять власть в свои руки…
Вечером в Народном доме, как всегда, шел митинг. В речах ораторов часто звучали два слова: вооруженное восстание. Шла запись в боевые дружины.
И вдруг председатель объявил: «Митинг окружен войсками».
Опоздали! — ударило в голову Михаилу. — Всего на один день опоздали.
Лихорадочно заработала мысль: в зале несколько десятков вооруженных дружинников. Мало. Совсем мало. Уж если драка, так настоящая…
Крикнув начальнику дружины Ильину, чтоб держались, Михаил бросился на чердак. По крышам домов, отчаянно балансируя, вырвался из осажденного места.
Быстрее! Быстрее! Быстрее! Вот, наконец, и артиллерийские казармы. Но что это? Вокруг казаки, а на дверях казармы замок.
И тут опоздали! Тогда на вокзал — поднять железнодорожный батальон… Но власти опередили и здесь: железнодорожники тоже были разоружены…
И все-таки Михаил не опустил руки. Злость на самого себя удесятерила его энергию.
Вилонов носится по городу, собирая из встречных рабочих и солдат отряд. Это было не просто. Но в голосе Михаила была такая заразительная сила, что плененные ею прохожие беспрекословно вливались в отряд. Вместе с отрядом он спешит к Народному дому.