Поздно… Участники митинга уже сдались… Горстка почти безоружных людей бессильна против двух полков, перекрывших все улицы, ведущие к Народному дому..!
На другой день заработала охранка. Начались аресты. На улицах патрулировали офицеры. Однако Михаил не считает, что все проиграно. 11 декабря на заседании комитета РСДРП он снова выдвигает вопрос о восстании, предлагает свой план оцепления улиц колючей проволокой во время боев, говорит об изготовлении метательных снарядов… Отныне он сам руководит боевой дружиной. Каждый день уводит ее за город, где они учатся стрелять, изучают тактику партизанской войны и уличных боев…
Но реакция наступает по всей стране. Приходит известие о поражении московского восстания. Вокруг Михаила сжимается кольцо слежки. Ему уже совсем нельзя появляться на улицах. И товарищи убеждают его покинуть Самару.
Глубокой ночью Михаил с Марией уходят из города. Вместе с ними по шпалам шагают вооруженные дружинники. Они поклялись комитету сберечь Михаила во что бы то ни стало. На глухом полустанке дружинники посадили Михаила и Марию в товарный вагон и охраняли его до тех пор, пока поезд не тронулся…
Большевик Баранский, встретивший Вилонова в поезде, идущем в Уфу, вспоминает: «Миша Заводской прямо-таки жалел, что миндальничал с какими-то общественными работами, вместо того чтобы бросить грузчиков на захват власти.
— Если бы не партийная дисциплина, поддал бы я «отцам города жара. И зря мы грузчиков удерживали, можно было бы с ними до прихода войск разнести именитое самарское купечество».
«Ругал себя Михаил за самарское поражение нещадно», — вспоминает дальше Баранский:
«Ведь у нас, большевиков, иллюзий конституционных не было, а как мы себя вели? На словах у нас вооруженное восстание, а на деле меньшевистская болтовня на митингах».
В Уфе Михаил сразу же включился в работу. 1 Ознакомился с братьями Кадомцевыми — местными социал-демократами. Помогал учить дружинников. Не вылезал из подпольной мастерской, где готовили бомбы-помнил, как 10 декабря в самый решающий момент самоделки вдруг не взорвались. Так и жил больше недели в подполье. Оно и к лучшему. Перед Новым годом Урал объявили «на положении чрезвычайной охраны», и жандармы с полицией старались вовсю. Кроме всяких «воспрещении» (собраний, сходок, шествий и т. д.), в постановлении губернатора был и такой пункт; «Домохозяева или их управляющие, содержатели гостиниц и номеров для приезжих обязаны своевременно в течение суток доводить до сведения полиции о всех прибывающих и выбывающих лицах».