Из слов Михаила я вижу, дорогой А. М., что Вам теперь очень тяжело. Рабочее движение и социал-демократию пришлось там сразу увидеть с такой стороны, в таких проявлениях, в таких формах, которые не раз уже в истории России и Западной Европы приводили интеллигентских маловеров к отчаянию в рабочем движении и в социал-демократии. Я уверен, что с Вами этого не случится, и после разговора с Михаилом мне хочется крепко пожать Вашу руку. Своим талантом художника Вы принесли рабочему движению России — да и не одной России — такую громадную пользу, Вы принесете еще столько пользы, что ни в каком случае непозволительно для Вас давать себя во власть тяжелым настроениям, вызванным эпизодами заграничной борьбы. Бывают условия, когда жизнь рабочего движения порождает неминуемо эту заграничную борьбу и расколы и свару и драку кружков, — это не потому, чтобы рабочее движение было внутренне слабо или социал-демократия внутренне ошибочна, а потому, что слишком разнородны и разнокалиберны те элементы, из которых приходится рабочему классу выковывать себе свою партию. Выкует во всяком случае, выкует превосходную революционную социал-демократию в России, выкует скорее, чем кажется иногда с точки зрения треклятого эмигрантского положения, выкует вернее, чем представляется, если судить по некоторым внешним проявлениям и отдельным эпизодам. Такие люди, как Михаил, тому порукой…
Ваш Ленин»[5]
Горький в ответ написал в Париж. Снова приглашал Ленина на Капри — опять надеялся на примирение. Высказал свою обиду на Вилонова.
Владимир Ильич ответил Сразу же, как всегда дружелюбно, но твердо, пытаясь убедить Горького в своей правоте. Заступился за Вилонова.
«Вы удивляетесь, — писал Ленин в письме, — как я не вижу истеричности, недисциплинированности (не вам бы говорить, не Михаилу бы слушать, и прочих злокачеств Михаила. Да вот я на малом его имел случай проверить: я думал, что беседа у нас с Вами не выйдет, что писать не к чему. Под впечатлением разговора с Михаилом написал сразу, сгоряча, не перечитав даже письма, не отложив до завтра. Назавтра думаю: сглупил, поверил Михаилу. А оказалось, что, как бы Михаил не увлекался, а постольку прав он вышел, ибо беседа у нас с Вами все же получилась, — не без задоринок, конечно, не без изничтожения «Пролетария», ну да ведь чего уж тут поделаешь!
Жму крепко руку. Н. Ленин»[6]
Вилонов встречался с Лениным еще несколько раз — в кафе на улице Д’Орлеан — резиденции русских социал-демократов в редакции «Пролетарий». Слушал Ильичевы лекции.
Новый 1910 год Михаил встречал в том же кафе на улице Д’Орлеан вместе с Виктором Ногиным (Макаром) и Иннокентием Дубровинским. Как вспоминал Ногин, чувствовал он себя плохо; чахотка валила его с ног.