Слышно было, как бьется его сердце. Его ладони… Он нежно, осторожно гладил ее по плечу. И от его прикосновений по телу разливалось тепло.
— Ты справилась сама, Ивен. Ты сама все смогла. Ты настоящая грозная маленькая альва. Самая лучшая. Самая смелая…
Он, кажется, улыбнулся… так тепло. Маленькая альва. Она ведь привыкла, что «альва» — это почти ругательство, проклятье. А он говорил это так мило и даже с любовью. Искренне.
Слезы…
Ивен вздрогнула всем телом, не в силах больше удержать. Слезы полились. Она плакала, громко, навзрыд… он обнимал ее.
— Ну, что ты… все хорошо…
Отчего-то казалось, она обязательно должна все рассказать. То ли признаться, то ли просто… Чтобы между ними не осталось ничего. Поделиться своим страхом, и, возможно, станет лучше.
— Я сожгла его, Эйрик. Я убила человека!
— Он это заслужил. Не стоит жалеть. Если б я мог, я б убил его снова.
Прижаться к его груди щекой — так хорошо и спокойно, уютно.
— Он сорвал с меня платье… он… он повалил меня на кровать… — Ивен вдруг испугалась. Что если он подумает, что она лишилась невинности… что если она станет ему не нужна? Поспешила. Стоило ли? — Он ничего не успел сделать мне, Эйрик, правда. Я успела. Он ничего не сделал мне…
— Глупенькая, — Эйрик обнимал ее. Так, словно это и вовсе не имеет значение. — Ты испугалась?
— Очень! Я думала, что умру.
— Все хорошо, все уже позади.
Ивен громко всхлипнула, сама обхватила его руками, прижалась крепко-крепко, забыл обо всем.
Он тихо охнул.
— Тебе больно? Ты ведь ранен? — спохватилась она.
— Ничего. Совсем чуть-чуть. Когда ты обнимаешь меня, можно забыть про любые раны.
Он улыбался. Ивен подняла голову, заглядывая ему в глаза, и глаза улыбались тоже. Тепло и… любовь. Нежность.
— Я тоже рядом с тобой забываю обо всем, — тихо сказала она.
Сердце вдруг забилось так часто. Сейчас что-то…
— Ивен…
Он потянулся, коснулся губами ее губ. Легко… всего лишь прикосновение…
И щеки вспыхнули. И словно огонь вспыхнул внутри. Только не тот, не альвийская магия, совсем другой.
Ивен как-то судорожно, неловко подалась вперед, губы дрогнули.
И тогда он поцеловал ее снова. Уже по-настоящему. Его губы были такие горячие. Его руки… Он обнимал ее уже совсем иначе, не просто пытаясь утешить, но едва сдерживая порыв…
На них могли смотреть… да, смотрели наверняка. Но это не имело никакого значения. Они сидели обнявшись, завернувшись в один плащ, чуть в стороне от костра.
Сердце колотилось.
— Я так испугался, что могу тебя потерять, — сказал он, чуть глухо и хрипло. — Ивен, я уже просто не могу без тебя.
— Я тоже… Не отдавай меня больше никому, пожалуйста.