Поскольку дом сэра Ральфа находился в Хэдли-Грин, а маркиз приехал из Лондона, чтобы присутствовать на его карточном вечере, форейторы развернули карету на юг. Получив приказ своего хозяина править в Гретна-Грин, они поначалу были до такой крайней степени удивлены, что могли только хлопать на него глазами, но, когда с помощью лакея он начал забираться в карету, верховой на одной из передних лошадей посмел указать, что Гретна-Грин находится примерно в трёхстах милях отсюда и его светлость совершенно не готов к длительному путешествию.
Маркиз, однако, только повторил: "Гретна!" – и, войдя в карету, опустился на сиденье рядом с мисс Морланд.
Форейторы прекрасно понимали, что их хозяин чрезвычайно пьян, но они знали его достаточно хорошо, чтобы быть уверенными в том, что, как бы сильно он ни пожалел поутру о приказе ехать на север, он меньше будет обвинять их в повиновении ему, чем в пренебрежении его повелениями и благополучной доставке домой. Едва была сложена подножка, как они развернули карету и пустились в направлении Большой Северной дороги.
Маркиз позволил своей шляпе скользнуть на пол и откинул красивую голову на синюю бархатную спинку сиденья. Слегка повернувшись, он ласково улыбнулся своей спутнице и сказал всё ещё с удивительной чёткостью дикции:
– Мне думается, я пожалею об этом, но я напился вдрызг, моя дорогая, напился вдрызг.
– Да, – сказала мисс Морланд. – Я знаю. Это не имеет значения. Я к этому довольно привычна.
Это был итог их беседы. Маркиз закрыл глаза и заснул. Мисс Морланд сидела рядом с ним вполне спокойно, лишь сплетая и расплетая пальцы рук, сложенных перед собой.
Миновали Поттерс-Бар, Белл-Бар, Хатфилд. Мисс Морланд заплатила за проезд на заставах несколькими завалявшимися монетами, найденными в карманах спящего маркиза. Чуть более чем через две мили от Хатфилда карета пересекла деревушку Станборо и начала долгий подъём на Дигсуэллский холм. На Брикуоллской заставе форейтор, восседавший на одном из коренников, сообщил мисс Морланд, что если его светлость желает поспешить, то в Уэлине нужно поменять лошадей.
Попытка разбудить маркиза выявилась тщетной, он только застонал и, казалось, ещё глубже погрузился в сон. Мисс Морланд, у которой было время поразмыслить над опрометчивостью этого бегства, на которое её толкнул всепоглощающий гнев, мгновение колебалась, а затем попросила форейторов править к приличному постоялому двору в Уэлине, где они смогли бы провести остаток ночи.
В скором времени карета подъехала к "Белому оленю"; хозяин был разбужен, и пара заспанных конюхов, притом ещё в ночных колпаках, вытащила маркиза из экипажа и занесла в спальню на втором этаже.