Кто может отрицать ум собак? Существует связь между всеми животными и всем живым. Растения — тоже живые; и в мире растений и животных существуют ступени развития вплоть до человека, который один является высшим существом по сравнению со всеми другими существами. Но один и тот же дух оживляет их всех в большей или меньшей степени.
Этот губернатор, — добавил Наполеон, — закрыл для меня дорожку, которая вела к садам Восточно-Индийской компании, где я обычно гулял, так как это — единственное место, защищенное от пыльных бурь, что было, как я полагаю, по его мнению, слишком большой поблажкой для меня. Я уверен, что он задумал что-то дурное. Но меня это мало беспокоит, ибо когда время человека приходит, он должен уходить».
Я взял на себя смелость спросить его, был ли он фаталист. «Конечно, — ответил Наполеон, — в такой же степени, как турки. Я был им всегда. Когда судьба проявляет волю, ей следует подчиниться».
Задал Наполеону несколько вопросов о Блюхере. «Блюхер, — заявил Наполеон, — очень храбрый солдат, прекрасный рубака. Он подобен быку, который закрывает глаза и, не видя опасности, бросается напролом. Он совершил тысячу ошибок, и, если бы не благоприятные для него обстоятельства, я мог неоднократно взять в плен его и большую часть его армии. Он упрям и неутомим, он ничего не боится и очень предан своей стране; но в качестве генерала он лишен всякого таланта. Я помню, когда я был в Пруссии, он обедал вместе со мной после того, как сдался в плен, и тогда он производил впечатление самого заурядного человека».
Говоря об английских солдатах, он заметил: «Английскому солдату не откажешь в храбрости, в этом он превосходит всех, а английские офицеры обычно — благородные люди, но, однако, я не думаю, что они способны осуществлять большие маневры. Думаю, что если бы я командовал ими, я мог бы добиться от них многого. Тем не менее, я пока недостаточно знаю их, чтобы высказать о них окончательное мнение. Я беседовал об этом с Бингемом, и хотя он придерживается другой точки зрения, я бы изменил вашу систему. Вместо хлыста я бы вел их за собой под знаменем чести. Я бы внедрил в их умы принцип соперничества. Я бы повышал в чине каждого заслуживающего это солдата, как я практиковал подобное во Франции. После сражения я собирал офицеров и солдат и задавал вопрос: кто лучше всех проявил себя? Кто был самый храбрый? И повышал в чине проявивших себя наилучшим образом в сражении и способных читать и писать. Тех, кто не мог ни читать, ни писать, я заставлял учиться ежедневно по пять часов, пока они в достаточной мере не овладевали грамотой, после чего я повышал их в чине. Что можно было ожидать от английской армии, если бы каждый солдат надеялся стать генералом, если он хорошо сражается?