Только он не потянулся к ней. Вместо этого его рука упала вниз, хотя сам он остался на месте, сидя на корточках рядом с ее стулом.
- Я разберусь, Хлоя, - тепло исчезало из его голоса, как из медленно угасающего огня, и яркое пламя в его глазах тоже угасало. - Я почти уверен, что он не сможет провести это поглощение. Не похоже, что у него есть контрольный пакет акций.
Она изо всех сил старалась не обращать внимания на исходящее от него тепло, старалась не обращать внимания на боль в груди. Боже, это не должно было быть так сложно. У нее не было никаких проблем, когда она порвала свои отношения с Джейсоном. Это было не трудно. Она просто решила, что больше не хочет с ним спать, и не стала. Она не скучала по нему, не тосковала. Не жаждала его прикосновений.
Так что не было никакой причины, почему она отчаянно желала, чтобы Вэн снова протянул к ней руку, снова прикоснулся к ней.
- Тогда как он может угрожать поглощением, если у него нет контрольного пакета акций? - спросила она, пытаясь отвлечься.
- Он не может. Это означает, что у него либо больше акций, и мы о них не знаем, либо у него есть что-то еще в рукаве. Если, конечно, он не блефует.
- Значит, мы должны разоблачить его блеф?
Вэн выдохнул.
- Ты ничего не должна делать. Ты можешь сидеть здесь, пока я…
- Нет, - перебила она, пытаясь освободиться от комка в горле, сдавившего ей горло. - Я хочу сказать, что не хочу сидеть здесь и ничего не делать. Не знаю, почему Вульф и Лукас не помогают тебе, но я не собираюсь делать то же самое, - она уставилась на него, изо всех сил стараясь скрыть напряжение в голосе и понимая, что терпит неудачу. - Ты не должен делать все это в одиночку, Вэн. Это несправедливо.
Выражение его глаз внезапно изменилось, делая его таким, что ей захотелось убежать и спрятаться. Или пожать плечами и сделать вид, что ничто не имеет значения. Но она не могла сделать ни того, ни другого. Она застряла там, сидя в своем кресле, нити страха и желания, тоски и голода, гнева и горя, переплелись настолько, что она едва могла дышать.
Потом что-то изменилось в его лице. Он протянул руку, осторожно взял кружку из ее рук и поставил на стол. Затем он ухватился за сиденье ее стула и повернул его к себе, пристально глядя на нее, впиваясь взглядом.
- Почему тебя волнует, справедливо это или нет? Почему тебя вообще волнует компания? Я думал, тебе нужно только ранчо, и все?
Он был прямо перед ней, держась за сиденье, его руки были по обе стороны, удерживая ее там, где она сидела. И спасения не было. Спрятаться негде.
Поэтому она потянулась к своему обычному защитному слою сердитого безразличия, поскольку это было проще и привычнее всего.