Счастливая случайность! Рука судьбы! Что было бы, если бы утерянный паспорт подняли немцы? Даже страшно подумать.
Слушая рассказ этой женщины, Прасковья Яковлевна прикрыла глаза, ибо только теперь со всей ясностью поняла, что она предприняла, как рисковала и чем это могло закончиться в случае неудачи.
— Как вам повезло, что вы на минуту выпали из поля зрения немцев и смогли ускользнуть! — между тем говорила женщина. — Как вам это удалось? А? Как вам вообще удалось вырваться из этого кольца?
— Да-да, — отвечала Прасковья Яковлевна. — Просто повезло… Сама удивляюсь.
— После вашего побега там такое поднялось, что описать невозможно! Немцы поставили на ноги весь лагерь, началась стрельба, обыскивали всех встречных, район сразу же оцепили. Мне пришлось уйти, иначе было бы хуже.
Слушать дальше этот страшный рассказ у Прасковьи Яковлевны не осталось сил, она побледнела и почувствовала, что сейчас у нее разорвется сердце. Видно, это не укрылось и от глаз ее спасительницы.
— Так вот каков твой отец! — воскликнула женщина, посматривая в сторону Якова Алексеевича. — Ладно, ладно, беги, корми его! А мне еще раз придется идти за мужем, может во второй раз повезет, — с горячей надеждой сказала она и подтолкнула Прасковью Яковлевну вперед. — Береги теперь своего отца!
— Ага! — кивнула Прасковья Яковлевна. — Спасибо вам, — и она прижала крепче к груди вновь обретенный паспорт.
Какое там завтракать? После такого события их с отцом вновь поднял на ноги страх и погнал вперед.
— В дороге поедим, — и Прасковья Яковлевна поведала отцу приключение со своим паспортом.
— Это же хорошо, что ты не знала о потере, — заметил ее отец. — Иначе сгорела бы от страха, и ничего бы у нас не получилось.
— Возможно, чего теперь гадать, — унимая дрожь, сказала Прасковья Яковлевна. — Все обошлось.
— Но Бог все-таки существует, — перекрестился Яков Алексеевич.
И все же, если взять в целом, обратная дорога показалась Прасковье Яковлевне длиннее и тяжелее. Ноги вроде как-то адаптировались к нагрузкам и не так болели, как во второй день, но общая усталость давала о себе знать. И хоть Прасковья Яковлевна теперь шла без своего узелка, ее плечи оттягивала вниз непонятная сила, спина гнулась вперед, пополам ломило поясницу.
Когда они подошли к Илларионову, солнце еще стояло высоко, ведь их путешествие началось очень рано. Поэтому можно было бы пройти по шпалам мимо и ближе подойти к родному Славгороду. Но хотелось забрать свои сапоги у той женщины, которая предоставила Прасковье Яковлевне ночлег в первую ночь, а потом снабдила калошами.