Как говорилось выше, Григорий еще до окончания войны вернулся домой живым и сравнительно здоровым. Своим веселым, неунывающим нравом он внушал настрадавшимся в оккупации людям уверенность в прекрасном будущем, его все любили и отогревались возле него душой. Григорий Алексеевич участвовал в восстановлении порушенного войной колхоза, стал главным распорядителем работ, заняв место своего погибшего брата. Должности агронома тогда еще не было, просто тогда не было такой специальности, поэтому его называли главным бригадиром. Но сути дела это не меняет.
Александра Федоровна, жена Григория Алексеевича, работала в колхозе поварихой. На все лето она выезжала со своими помощницами на полевой стан и там кухарила, кормила хлеборобов с ранней весны и до заморозков. Этот образ жизни (хоть и не во всей полноте) показан в советском фильме «Стряпуха». Полевые станы становились вторым домом для крестьян. Ну а зимой Александра Федоровна отдыхала, потому что летние дни ее были заполнены работой от восхода и до первой звезды на небе, так что за сезон она уставала и нуждалась в отдыхе и в том, чтобы уделить внимание дому и семье.
И вдруг через несколько месяцев после возвращения ее обожаемый муж исчез! История эта покрыта тайной, ибо непонятно — то ли он просто где-то сгинул, то ли по своей воле бросил все и уехал. Впоследствии Александра Федоровна говорить об этом не любила.
Вспоминая эту историю, Прасковья Яковлевна отмечала, что ни тетя Шура, ни ее повзрослевшие дети искать Григория Алексеевича никогда не пытались. И о его исчезновении не заявляли в милицию. Создавалось впечатление, что они знали, куда он подевался. Предположения Прасковьи Яковлевны сводились к тому, что на фронте Григорий Алексеевич завел новую любовь. Ну, «на фронте» — это сказано условно. Любовь могла настичь его в госпитале, где он лечился после ранения. И вполне могло быть, что встретил он женщину молодую и энергичную, жадную до жизни, которая не смогла пройти мимо такого редкостного красавца.
А потом он уехал домой, а эта женщина обнаружила, что осталась беременной. Может, не сразу… Может, после раздумий она нашла его и сообщила о ребенке. И это подняло Григория Алексеевича на крылья и навсегда унесло в новую жизнь. Никогда и никому он больше не дал о себе знать. Растворился где-то…
Редко так бывает, чтобы под старость не тронула человеческое сердце ностальгия, тоска по юности, по первой семье, по первым детям и по родным местам. Обычно после активной жизни, на склоне лет, на тихом отдыхе даже самые отчаянные пройдохи вспоминают прошлое и пытаются дотянуться до него, напомнить о себе. Они восстанавливают порушенные мосты, каются в причиненных страданиях, прощают друг другу обиды — делают все, чтобы уйти из жизни в ладу с природой, со встреченными по пути людьми, с родственниками. А тут ничего этого не было — Александра Федоровна прожила до глубокой старости, но не дождалась весточки от первого мужа.