В дороге эвакуирующиеся при первой возможности избавлялись от техники, а стадо частью съедали, а частью продавали или обменивали на личные блага, обзаведясь оправдательными справками. Во всяком случае, славгородцы дошли до места назначения уже совсем налегке.
Вот как рассказывала об этом Алла Анисимовна Сорока, помнившая эвакуацию как яркие впечатления своего детства:
«Немцы все время нас настигали. За нашими спинами непрестанно грохотал фронт, на подступах к Сталинграду сначала слышались далекие взрывы, а потом начали различаться даже автоматные очереди, отдельные ружейные выстрелы. Война приблизилась к нам вплотную. Всех мужчин, закрепленных за эвакуированным имуществом, а вместе с ними и моего отца, призвали на фронт. Женщины с детьми и стариками бросили колхозную и государственную технику и порученное нам имущество на произвол судьбы, коров все равно уже не было — мы их поели еще дорогой. Освободившись от обузы, мы решили спасать собственные жизни. Нам удалось нанять баржу и переправиться через Волгу. Когда мы плыли, великая река горела, на ее поверхности не видно было волн, не слышно было хлюпанья воды. Все пространство застилал огонь, невысокие языки которого взмывали в небо черными жирными прядями, — горел разлитый мазут».
Оказавшись в эвакуации, славгородцы вовсе не вели себя как специалисты, направленные сюда для укрепления тылового сельского хозяйства. Они остановились в городке Красный Кут Саратовской области, и тут председатель Славгородского сельсовета Оксана Афанасьевна Топоркова без колебаний устроилась работать санитаркой в прифронтовом госпитале, где трудно было отощать от недоедания. А ее сестра Александра Афанасьевна — там же оказалась в прачках. Дора Антоновна Жаран, жена председателя Славгородского колхоза и домохозяйка по образованию, и вовсе нашла себе место в пекарне. Естественно, она имела возможность прокормиться и даже помогала землякам не отощать от голода.
Вернулись эвакуированные славгородцы домой сразу же после освобождения поселка, тут же заняли свои довоенные должности и, пока где-то шла война и умирали люди, принялись приводить отчетность в соответствие с требованиями. И никто даже не подумал спросить, почему же они ничего не привезли и не пригнали назад, ничего не вернули ни колхозу, ни сельсовету. Я вообще не слышала, чтобы после войны кто-то разбирался с судьбой общественных ценностей, доверенных для осуществления эвакуации, чтобы кого-то наказали за их разбазаривание. Не было этого. Так вот если бы Сталин и советская власть были такими страшными, какими их пытаются изобразить, так в этом вопросе не прошли бы мимо, ибо тут были и преступники настоящие и преступления вопиющие. Так уж устроен человек, что лишения и опасность он переносит с большим достоинством, чем соблазн. Видимо, не зря Адама и Еву испытывали не голодом и смертью, а райскими яблоками. Если уж они не устояли, то что говорить об их несовершенных потомках, из поколения в поколение теряющих целомудрие души?!