Кровь повсюду. В моих волосах, на коже, забрызгала всё вокруг, где я лежу. Я отталкиваюсь от земли, оглядываясь кругом.
Нет. Только не это место. Не снова.
Я вижу гниющие листья на полу, сухие лозы, тянущиеся вверх по стенам длинной комнаты, и трон из костей, который величественно стоит среди всего этого.
Тронный зал Карнона.
— Милая, милая пташка.
Кровь стынет в жилах от голоса за спиной.
Этого не может быть. Король Фауны мёртв.
— Тебе нравятся твои крылья?
Но этот голос…
По спине пробегают мурашки.
Голос Карнона — глубокий и грубый — точно такой, каким я его запомнила.
Листва шуршит под его ногами, когда он подходит ближе. Сначала я вижу его кручёные рога, затем странные, безумные глаза и взъерошенные волосы.
Боже, это он.
— Теперь ты зверь, как и все мы.
Я зажмуриваюсь. Он мёртв.
— И никогда не будешь свободной, — говорит он… только это уже не голос Карнона. Другой, который я слишком хорошо знаю. Я открываю глаза и смотрю прямо на отчима. На того самого человека, которого восемь лет назад случайно убила. Почему эти призраки вернулись и преследуют меня?
У меня всего лишь секунда, чтобы посмотреть на него, прежде чем комната погружается в темноту.
Что-то слева быстро шевельнулось, отчего у меня взлетели волосы. Я оглядываюсь, но абсолютно ничего не вижу. Сзади на шее я чувствую чьё-то дыхание, словно кто-то нависает надо мной, но когда я резко поворачиваюсь и протягиваю руку, то ловлю лишь воздух. В темноте я слышу тихое эхо смеха, от которого по коже бегут мурашки.
Из-за страха на поверхность выходит сирена, заставляя кожу мерцать мягким свечением.
— Кто здесь? — зову я.
— Секреты хранит одна душа, — одновременно отовсюду и ниоткуда, раздаётся женский голос.
— Кто ты?
— Он придёт за тобой.
На этот раз из темноты слышится детский голос.
— Кто? — спрашиваю я.
Карнон мёртв.
Смех эхом разносится вокруг, становясь всё громче и громче. В нём я слышу голоса женщины, ребёнка, короля фауны и моего отчима. Я слышу, как они и многие другие смеются надо мной. Мгновением позже всё стихает
— Кто? — повторяю я.
Воздух сотрясается, словно проносится гром, становится плотнее, пока магия крепнет и растёт, набирая мощь. С треском, раскатистый голос прорывается через магию…
— Я.
* * *
Тяжело дыша, я просыпаюсь и, широко раскрытыми глазами, смотрю в прищуренные, полные беспокойства глаза Деса.
Этот сон казался слишком реальным. Мой отчим и Карнон мертвы, и всё же по ночам, как сегодня, кажется, будто они и не умирали вовсе.