При упоминании Карнона, вновь всплывает тайна, которую ещё нужно разгадать. Виновен не только он. Есть ещё кто-то, кто знает, зачем похищали людей. Как знает и что произошло с Королём Фауны, почему его сердце стало таким чёрным. И что же значит его смерть для остальных?
Женщины всё ещё спали, а их дети терроризировали фей. Какое бы тёмное заклинание не произнес Карнон, его смерть не разрушила его.
— Смерть разрушает чары? — спрашиваю я у Деса.
Он изучающе смотрит на меня, вероятно, пытаясь понять, к чему я клоню. Лишь секунды назад я выглядела так, будто готова была взяться за вилы.
— Да, — наконец, отвечает он.
— Смерть Карнона не разрушила его чары.
— Нет, — соглашается Дес.
Мы вернулись туда, где были неделю назад, когда я смотрела в глаза этим детям и не видела никаких доказательств отцовства Карнона. Теперь, понимая, что не только Карнон виновен и услышав о лёгкой руке в правлении Короля Фауны… Что если не Карнон наложил заклятье?
Лишь от мысли, что это не рук Карнона, меня тошнит.
Я отбрасываю ненависть и воспоминания о плене и пытаюсь посмотреть на ситуацию через ясную призму. Находясь в тюрьме Короля Фауны, мне казалось, что существовало два Карнон: один — дикий и странно нежный; другой — расчетливый и зловещий. Первый любил гладить меня и шептать обещания о крыльях и чешуе, второй впихивал в горло чёрную магию. Карнон за мгновение мог перевоплотиться из одной своей версии в другую. Меня, возможно, беспокоил дикий Карнон, странно добрый правитель, который к тому же был сумасшедшим, но боялась зловещего Карнона, который был жестоким и здравомыслящим. Я всегда предполагала, что две эти стороны просто личности одного человека, но, возможно… возможно, в этом крылось что-то иное.
Возможно ли, что в Карноне крылось два существа?
Может, Дес убил дикого человека, который дал мне чешую и когти, но не того, который пытался подчинить тёмной магией…
Я едва могу уложить всё в голове, в основном потому, что сама мысль о двух созданиях в одном теле нереальна.
Но «нереальность» никак не относится к фейри.
Я смотрю на чешую и когти. Черт, такое нереально. Нельзя просто так перевоплощать людей. Чем дольше я смотрю на черты животных на себе, тем глубже в мозг въедается мысль: чешуя, когти, крылья — особенности сирен. Несмотря на то, что я их ненавижу, моя сирена так не думает, с ними она считает себя сильнее. И эти особенности мне дал не тот Карнон, который пытался напитать магией, а тот, кто гладил меня и бормотал глупости о скрытых крыльях.
Я замедляю дыхание.
— В чём дело? — спрашивает Дес, читая моё состояние.