Чужеземная ода (Таласса) - страница 97

Позади меня шелестят листья.

Я напрягаюсь.

Может, не одна…

Я медленно поворачиваюсь.

В отдалении стоит широкоплечий мужчина с копной белокурых волос.

— Дес! — Я тут же чувствую облегчение и направляюсь к нему. Сначала иду, а потом, когда он не подходит ближе, начинаю бежать. — Дес! — Но не успеваю до него добраться, как он исчезает.

Я останавливаюсь.

«Он пришёл за тобой…» — шепчут деревья.

— Дес? — Я чувствую давление металла на горло, и краем глаза замечаю белокурые волосы Деса. — Что ты делаешь? — спрашиваю я.

Он решил так потренироваться?..

Но это не тренировка. Я чувствую злость в его грубой хватке и в том, как лезвие вонзается в плоть, словно Дес хочет разорвать кожу. Торговец скользит губами по моей скуле.

— Бойся меня, смертная, — шепчет он, — ибо я стану твоей смертью.

Дес целует меня в щеку, а затем перерезает горло.

Я просыпаюсь со сдавленным криком и хватаюсь за шею.

«Не умерла. Просто сон. Всего лишь сон».

Дес обнимает меня.

— Калли, — говорит он, видя, что я проснулась, и в его словах слышится облегчение. Он притягивает мою голову ближе. — Калли, Калли, Калли, — бормочет он скорее для того, чтобы успокоить себя, чем меня. Мы с Торговцем обнажённые лежим в спутанных простынях.

Я отстраняюсь от него, чтобы заглянуть в глаза. Он понятия не имеет, что прямо сейчас я пытаюсь заставить разум не видеть в нём угрозу. Порез лезвия казался таким реальным.

Я сглатываю. Это был всего лишь кошмар.

Я прерывисто вздыхаю, последние остатки сна улетучиваются.

— Я в порядке… всё хорошо.

Ранний утренний свет просачивается в окно нашей комнаты, солнце оживляет аромат цветов, стоящих на столиках. В какой-то момент ночью мы ускользнули в комнату, закончив здесь то, что начали в лесу. Я растягиваюсь на кровати, увлекая за собой Деса, который неохотно позволяет притянуть себя на матрас и обнять. Я не готова вставать, но не уверена, что усну вновь.

— Расскажи секрет, — прошу я.

Он играет с прядью моих волос, долгое время ничего не говоря, но, наконец, произносит:

— У моей матери были такого же цвета волосы.

— Да? — переспрашиваю я, смотря на него.

Он опускает прядь волос.

— Иногда, — признаётся он, погруженный в свои мысли, — когда на меня наваливается суеверный настрой, я думаю, что это не совпадение.

Не знаю, что он имеет в виду, но от этого признания у меня мурашки по коже. Эта женщина воспитала Деса, писец, в смерти которого он винит своего отца.

— Расскажи мне о ней… о матери.

Он притягивает меня ближе.

— Что ты хочешь знать, ангелочек?

Я рисую круги у него на груди.

— Что угодно… Всё.

— Какая требовательная, — говорит он нежно, но продолжает рассказ уже серьёзным тоном. — Её звали Лариса, и я её очень любил…