Веспер подвинулась в сторону и похлопала рукой по месту рядом с собой. Наёмник улыбнулся и послушно сел, отдав бутылёк оборотню. Закатав рукав рубашки, она вылила несколько капель себе на ладонь и растёрла порез. Спирт обжёг с такой силой, что на мгновение Сарену показалось будто он сунул руку в раскалённую жаровню. Стиснув зубы, он постарался не подать виду, однако от Веспер ничего не ускользнуло — она серьёзно посмотрела на него.
— Очень больно? Расслабь руку, сейчас должно стать лучше, — после этих слов оборотень вновь приложила ладонь к ране. Теперь рука её была совершенно холодной.
Сарен почувствовал как боль отступает, причём вся и сразу — рана сперва перестала жечь, а после казалось бы и вовсе исчезла. Наёмник даже в лёгком недоумении посмотрел на свою руку — чудесного исцеления не последовало, однако он определённо чувствовал себя лучше и даже как-то менее уставшим, несмотря на всё безумство их приключений. Произошедшее ввело его в лёгкое замешательство, ведь Веспер только что проникла к нему в голову, причём сделав это с такой лёгкостью, будто ей всего то нужно было моргнуть. От осознания этого Сарену должно было стать не по себе, он совершенно точно должен был разозлиться на свою спутницу за столь бесцеремонное «вторжение», однако…
Повернувшись к девушке, он увидел как та пристально смотрит на него, будто спрашивая всем своим видом: «Ну как? Тебе стало лучше?» Это неожиданное участие и забота смутили наёмника ещё больше, он вдруг почувствовал, как что-то давно забытое и до сей поры дремавшее глубоко внутри него в этот момент встрепенулось и заставило почувствовать себя уязвимым.
Странное чувство прошло так же быстро как и возникло — Сарен с лёгкостью мог бы сказать что это было лишь наваждение, рождённое усталостью. Но это было бы чем угодно, кроме правды.
Я в порядке. Для подобной заварушки эта царапина — на удивление лёгкая цена. Остальным повезло меньше, — наёмник кивнул на беженцев, стаскивавших тела убитых прочь с палубы. Они не могли позволить себе остановку для похорон, так что покойников ожидали лишь холодные воды реки Нирт, в то время как сама баржа уносилась всё дальше от пустыни к ещё менее гостеприимным болотам.
Болота были гиблым местом. Гиблым настолько, что им даже не удосужились дать сколько-нибудь ходовое название. Для всего остального материка они так навсегда и остались безымянными. Империя в своём развитии достигла их пару веков назад, бодро нарушив границы многочисленными экспедициями. Но болота не дрогнули, молча проглотив отважных исследователей. И дело здесь было отнюдь не в агрессивно настроенных аборигенах или опасной флоре и фауне. Первые отчёты о ходе экспедиций были нарочито