Павел объяснил, как пройти.
— Там продавец новенькая, не во всем разбирается, если что пусть зовет Леонида Степановича.
Андрей кивнул и пошел на поиски магазина. Снова погрузился в воспоминания.
Три месяца продолжалась эта игра с Никой, хотя почему продолжалась? До сих пор они ничего не решили.
В первый раз она уехала к родителям. Через две недели, поддавшись на уговоры матери, Андрей поехал за ней в Геленджик. Дома не застал. Прождал почти до самой ночи, смущая ее родителей своим внезапным появлением. Уже собрался уходить, когда ее подвез какой-то крендель. Еще и поцеловал на прощание. Андрей был зол, особенно когда узнал в водителе того парнишку, Таниного брата, кажется.
Предъявить Нике ничего не успел. Она едва увидела его, с гневным взглядом, упирающего руки в бока, согнулась пополам от боли.
Отбросив все мысли, Андрей подхватил ее на руки и понес к себе в машину. Расположение больницы он знал и доставил ее туда быстро.
Две недели полного покоя. Ника не хотела его видеть, и он понимал ее — избежать разговора невозможно, а делать вид, что ничего не произошло трудно. Он улетел в Москву.
Ника вернулась, как только ее выписали. Явилась в тот же день к нему на работу. Отдохнувшая, красивая и нисколько не виноватая.
Прошла к его столу, постукивая каблучками, уверенная в своей правоте.
— Это была месть. За Таньку. Понял? Теперь мы квиты. Попробуем сначала?
— Ты с ним спала? — его голос холоден. Ему безразлично, но делать из себя дурака не намерен.
Ника опустила глаза и покачала головой.
— Я просто хотела любви. Мы не спали. Ты меня простишь? Ради ребенка.
Он отступил. Простил и не рискнул в ее состоянии сообщать о расставании.
Ники хватило ненадолго. Месяц спокойной жизни. Они оба вроде бы пришли в норму. Старались жить мирно ради их ребенка.
Физическую близость запретил врач, но, кажется, оба были рады.
И все бы хорошо, если не задумываться о нестерпимой тоске, сжимающей грудь каждую ночь.
А потом все начало выходить из-под контроля, закручиваясь в тугую спираль, которая обещала выстрелить.
Однажды Ника куда-то уехала, вернулась лишь к утру, не соизволив объясниться.
С того дня у нее начался очередной невроз. Она стала несносной. Придиралась ко всем и по любому поводу. Домработница, которая работала у него больше десяти лет, начала банально прятаться от будущей хозяйки, как называла себя Ника. Иван хватался за голову и грозился уволиться.
Однажды вернулся с работы раньше, и ему показалось, что в отъезжающем такси увидел брата Тани. Андрей выругался. В последнее время часто начал это делать, хотя раньше отцовское воспитание не позволяло. И очередной скандал. Стоило спросить у Ники, что здесь делал Даниил. Она кричала и кричала, что он просто друг, что у него тоже есть подруга, что ей не дают свободы и так далее. Андрей молчал, давая ей выговориться. Узнал о себе много нового. Что же с ней твориться? Ника никогда не была истеричкой? Неужели беременность может такое сотворить с женщиной? Мать утверждает, что да, но на его глазах и Маша Харпер, и Ксюша Одинцова выносили детей и он не замечал за ними ничего подобного.