наконец, в Риме получили дальнейшее развитие товарно-денежные отношения, разделение
труда между торгово-ремесленными центрами и аграрной периферией — между городом и
деревней, с одной стороны, между отдельными районами и странами — с другой. Широкие
масштабы принимает торговля, в которой особое место занимает работорговля, тесно пере-
плетённая с пиратством и войнами. Выдвигаются немногие города и государства (Карфаген,
Афины, Коринф, Родос, Александрия и др.), богатство и могущество которых зиждились на
завоеванной в ожесточённой борьбе торговой и морской гегемонии. В целом же экономика
древнего мира продолжала основываться на натуральном хозяйстве. Развитие товарного
производства ограничивалось прежде всего тем, что рабочая сила не была товаром: раба
могли продать и купить, но сам он не выступал продавцом своей рабочей силы. К тому же
основная масса рабов захватывалась насильственным путем. Колоссальные для того времени
богатства, скапливавшиеся в результате войн и посреднической торговли, использовались в
основном не в производительных целях, а служили источником расточительного, паразити-
ческого потребления господствующих классов рабовладельческих государств.
Развитие рабовладельческих отношений повсюду было тесно связано с разорением об-
щинников или свободного крестьянства и мелких ремесленников, живших в основном своим
трудом. Этот процесс можно наблюдать и в различных эллинистических государствах и в
Китае, начиная с периода «Воюющих царств» (Чжаньго), но особенно ярко — во времена
Циньской империи.
Мелкие свободные собственники упорно отстаивали свое существование, поднимались на
борьбу против крупных землевладельцев и ростовщиков. В разное время и в разных частях
рабовладельческого мира происходили народные движения, не раз вынуждавшие господ-
ствующие классы предпринимать социальные реформы, в топ или иной мере отражавшие
требования масс (реформы Агиса и Клеомена в Спарте в III в. до н. э., реформы Гракхов в
Риме во II в. до н. э. и уже в иной исторической обстановке—реформы Ван Мана в Китае в
I в. н. э. и др.).
Неуклонно нарастал основной антагонизм древнего мира — антагонизм между рабами и
рабовладельцами. Вырванные из родной среды, лишенные самых элементарных условий че-
ловеческого существования, разноплемённые и разноязычные рабы лишь в редких случаях
могли объединиться и подняться на открытую борьбу. Но именно восстания рабов представ-
ляли собой высшую форму классовой борьбы в древности — ту силу, которая подрывала са-