— Потому что вы ей нравитесь, — прошипела Фиона. — А ей никто не нравился с тех пор, как она встретила Джона Хэмптона пятнадцать лет назад.
Камаль оторопело пялился на приблизившегося президента, которая пожурила сенатора, что они прячутся в углу, интересуясь, о чем они только что говорили.
— Я говорила послу о распоряжении Парламента, комитета по внешней политики, по поводу ланчей, которые теперь у нас протекают по переменному графику каждую неделю. Он не мог поверить, что в столовую парламента не доставляются ланчи, и мы вынуждены приносить с собой сэндвичи из «Сабвэя».
Джессика улыбнулась Камалю, очевидно, ожидая, что он как-то прокомментирует это заявление. Но у него в голове по-прежнему крутились слова Фионы; «Потому что вы ей нравитесь», поэтому он собрался с силами и слегка улыбнулся обеим женщинам.
— Президент уже знает мое мнение по поводу обслуживания ваших должностных лиц. — В этот момент он взглянул на Джессику и заметил, как небольшой румянец распространился по ее щекам. Вы нравитесь ей.
— Ой! — моментально воскликнула Фиона. — Я заметила одного козла из Госдепа. Неважно сколько раз я просила его добавить в список рассылки материалов четвертого уровня секретности, он так этого и не сделал. Я надрывала свою задницу за принятие документов министерства внутренних дел, и я не собираюсь оставлять это просто так, проявляя свою интеллигентность. — Она махнула рукой и исчезла в море коктейльных платьях и темных костюмах.
— Вам нравится вечер, посол? — вежливо спросила Джессика, не глядя ему в глаза.
Камаль передвинулся, встав перед ней. Она взглянула на него настороженно.
— Сейчас он мне нравится гораздо больше, — ответил он.
— Сенатор Аронсон слишком много говорит, — пробормотала Джессика.
Камаль улыбнулся, через него волнами струилась радость.
— Она очень сильно за вас переживает.
— Да, но она не хочет до конца понять то положение, в котором я оказалась.
Камаль пожал плечами.
— Возможно. Но, так же возможно, что даже жизнь президента не должна быть отказом от всего. Может, как и все мы, президенты должны познавать и узнавать тех, кто их окружает и радоваться жизни, которая существует вокруг.
Джессика задумчиво на него посмотрела, а затем улыбнулась своими рубиновыми губами.
— Возможно,... не хотите пройти в патио, господин посол? Оттуда прекрасно видны огни Вашингтона.
Сердце Камаля взлетело ввысь, и он предложил ей свою согнутую руку.
— С удовольствием.
Джессика улыбнулась и кивнула, пока они пробирались к дверям. Никто, казалось, даже не обратил внимание, что ее сопровождал посол на выход. Охранники у дверей посторонились, пробормотав: «Госпожа Президент», и широко распахнули двери.