Они вышли на широкое полукруглое пространство, выложенное кирпичной кладкой с нависающей крышей, в конце которого в полумраке была небольшая беседка. Один из охранников тут же вышел следом за ними из помещения и встал у дверей, откуда мог наблюдать за президентом. Джессика знала, что достаточное количество охранников курируют по внутреннему дворику, но они так хорошо были скрыты сумраками, что увидеть их она не могла. Из-за тепловых датчиков и камер видеонаблюдения территория Белого дома считалась одним из самых безопасных мест на земле. Также самым худшим местом для свидания с иностранным послом.
— Не хотите присесть на минутку? — Она указала на кресла и стол, стоящие в тени.
— Да, но не сюда, — Камаль указал на старомодные качели на террасе, которые висели в дальнем конце.
Она улыбнулась, чувствуя себя немного легкомысленной девчонкой-подростком, пока он вел ее в ту сторону.
— Вы сегодня прекрасно выглядите, госпожа президент, — тихо произнес он, как только они сели на качели плечо к плечу, стараясь не смотреть друг на друга.
— Я нервничала сегодня, — вдруг ляпнула она.
Он, наконец, повернулся к ней лицом, и почти проглотил ее дыхание, жар и желание вспыхнули в его глазах. Она попыталась сосредоточиться на его ответе, а не на его губах.
— Почему?
— Из-за угрозы взрыва в посольстве. Я беспокоилась о вашей безопасности. — Она сглотнула, понимая, что именно сейчас находилась к нему в опасной близости, поэтому быстро добавила: — Нам предстоит еще много проделать работы по соглашению.
Его рука нашла ее в темноте, и его прикосновение было легким, как движение перышка, всего лишь кончиками пальцев.
— Для меня большая честь, что вы беспокоились обо мне, Джессика. — Его голос был низким и глубоким, подогревая ее кровь.
— Мне не следовало… я имею в виду, это обычное беспокойство за коллегу.
Он наклонился вперед, его дыхание омывало ее кожу, вызывая в ней жар, вызывая в ней такие ощущения, которые как пузырьки бурлили на поверхности, просыпая ее к жизни. Ощущения, которые слишком долго находились в спячке, из-за чего на глазах Джессики чуть ли не появились слезы. Она хотела упасть на колени и поблагодарить этого мужчину, поблагодарить ни за что иное, хотя бы за то, что сейчас она могла сидеть рядом с ним, потому что, по-видимому, она была ему нужна.
— Я посчитал бы за пределами разумного, если вы беспокоились обо мне больше, чем просто о коллеге, — пробормотал он, протягивая руку и убирая локон с ее шеи.
— Господин посол? — Голос Джессики стал как шепот.
— Да, госпожа президент? — его рука двинулась от локона к задней части ее шеи. Его рука была теплой, надежной, нежной.