— Или на нее.
— Или на нее, — улыбнулся с особенной тихой радостью.
— Ой, не помню, но скоро. Там у меня записано, надо глянуть.
— Как это ты не помнишь?
— Я сейчас вообще ничего не помню. Все забываю. Интересно, это после родов пройдет, или я и дальше буду так тупить?
Виталий рассмеялся:
— Мне тоже интересно.
— Ну, мне главное не забывать, кто мой муж, а на остальное пофиг.
Бажин со смешком кивнул:
— Верно мыслишь. Правильно. Летать нам можно?
— Можно. А мы куда-то летим?
— Летим. На свадьбу.
— Да? — картинно удивилась Мария. — На нашу?
— На нашу.
— Здорово. А утром еще никуда не летели. Вечером уже летим.
— Я все придумал. Скатаемся на какие-нибудь острова. Закажем пару статеек, в которых напишут романтическую историю о том, как мы сильно друг в друга влюблены. Что мы долго скрывали наши отношения, сбежали от суеты и тайно поженились. Вот такие вот мы недобитые романтики. И в мире больше нам никто не нужен. И куча фоток на берегу моря. И Машка в белой юбке.
Маша расхохоталась:
— Почему в белой?
— А в какой?
— Ладно, в белой. И вся Москва будет плакать, что ты потерял статус холостяка. Самый завидный жених наконец женился.
— И на ком женился, — посмеялся он. — На цветочнице.
— Да! — засмеялась она. — На цветочнице! Они выделывались, подходы искали. А всего лишь надо любить цветы!
— И Бажина. Любить. А не его деньги.
— Да. Бажина надо любить. — Поднялся с кресла, сгреб Машку в объятия.
Она сдавленно засмеялась, так смеющимися губами и поцеловав его.
Совсем близко они подошли к этому слову. Люблю. Уже крутилось на языке, уже вытеснило все близкие по смыслу слова. Не пугало, кажется, не настораживало.
— Все хватит, на работе же, — пыталась урезонить, но Бажину, видимо, все равно.
— Я же тебе сразу сказал, что я с кем попало барбарисы не копаю. На том поле барбарисов я свой статус холостяка и похоронил.
— Боже мой, а я еще думала, что у меня есть шанс от тебя избавиться.
— Ни одного. Я шансов на спасение никому не оставляю. — Оттеснил Машку к окну и прижался со спины. Крепко и часто стал целовать ее, покрывая жаркими короткими поцелуями щеку, шею.
— Виталя, твоя секретарша может зайти…
— Пусть заходит. Соскучился.
— По секретарше соскучился?
— Получишь сейчас, язва.
Правда соскучился. Достало все, неделя бешеная была, домой только ночевать приходил.
— Виталя… — приглушенно выдохнула Мария, когда он нахально запустил руку под ее кофточку и сжал грудь. — Совесть имей, ты что делаешь.
— По-моему мои действия не нуждаются в озвучивании.
— Не лапай меня. Сейчас Ирочка зайдет.
— Ирочку мы домой отправим и…