Маша посмотрела на Виталия. Он с отрешенным видом смотрел в свою тарелку, словно не мог решить, какой кусочек мяса наколоть на вилку.
Почему-то ей тут же представились вода и камень. Бажин — застывший в одной позе, опасно спокойный. И Юдин — волнующийся, подвижный, то наступающий, то убегающий, как морская волна.
На последних словах Станислава Игоревича Виталий постучал вилкой по тарелке и поднял взгляд.
Юдин тут же осекся, виновато улыбнувшись:
— Прости, неуместный разговор.
— Угу, — кивнул Бажин, продолжив есть.
— Мне все же хочется укорить тебя, дорогой племянник. Почему ты не познакомил нас раньше? Мария, мы нигде раньше не могли видеться? Чем вы занимаетесь?
— Машенька очень скромна и не любит к себе повышенного внимания, — ответил за нее Виталий. — Я тебе советую не быть таким навязчивым, а то ваши отношения испортятся.
— Как скажешь, — смирился Юдин и снова потянулся к воде. — Честно говоря, я не понимаю, как вы можете это есть. Надежда совсем разучилась готовить. Все ужасно пересоленое. Невозможно. Я не могу это есть. — Отодвинул от себя тарелку.
— А по мне, так все вполне прилично. Очень вкусно. Просто Надежда Алексеевна давно привыкла готовить только для меня. Именно так, как люблю я.
Машка глянула в свою тарелку с тайным недоумением. Ничего не пересолено. Все идеально. Травы и специи, и острота. Все к месту, лучшего вкусового сочетания не придумаешь.
Минут через пятнадцать Юдин ушел, сославшись на дела и на то, что и так задержался.
Надежда Алексеевна зашла на веранду, поинтересоваться, нужно ли что-нибудь еще.
— Наденька, Юдин на тебя жаловался. Сказал, что ужин был отвратительный, еда ужасно пересолена.
— Да что вы! — Женщина приложила руку к груди и чуть пригнулась, словно ей неловко было говорить громко: — Простите, Виталий Эдуардович.
Мне кажется у него что-то с желудком, может, кислотность повышена. Или с чувствительностью рецепторов что-то не так. Ему стоит побеспокоиться о здоровье, возраст все-таки.
Бажин сдержал улыбку:
— Наверное.
— Вы же сами все пробовали. Неужели так плохо? — забеспокоилась она.
— Нет, все превосходно. Как всегда.
— Машенька, как вам ужин? Я очень старалась.
Маша пожала плечами и улыбнулась:
— Все было очень вкусно, Надежда Алексеевна. Спасибо.
Надежда снова расцвела в улыбке:
— Я принесу кофе. И десерт.
Домработница вышла, оставив Машу и Виталия вариться в душном молчании. Бажин смотрел в сторону, уставившись глазами в какую-то неопределенную точку пространства. Он словно весь подался туда мыслями, потянулся, а потом перевел глаза на Александрову и медленно повернул к ней голову. Машка занервничала под его взглядом. Показалось, что сейчас он скажет что-то такое, что ей будет слышать крайне неприятно. Тем временем им принесли кофе и десерт. Маша подвинула чашку ближе к себе. Неловко задела бокал с недопитым вином, опрокинув его на стол. Темно-красное пятно тут же расползлось по белоснежной скатерти. Охнув, Маша вскочила с кресла.