Он менялся, этот поцелуй, постепенно раскрываясь другими оттенками. Они целовались долго. До тех пор, пока, кроме яростного возбуждения, никаких других ощущений не осталось.
Бажин хотел стянуть с Машки трусики, но она помешала.
— Нет.
— Как это нет?
— Вот так. Сейчас только трусы с меня снимешь, и мой сценарий к чертям полетит.
— Дай потрогать.
— Нет. Тебе команда «лежать». А ему «стоять».
Виталя засмеялся и откинулся на спину.
— Маня, вот вообще не вопрос, если ты собираешься делать то, что ты собираешься делать.
Она не ответила, с чувственной обещающей улыбкой на губах, сползла по нему еще ниже и устроилась между ног. Лизнула член, проведя шелковым языком по всей длине, от основания до головки. Бажин крупно вздрогнул, и Маша вздрогнула тоже. От его удовольствия. Еще больше загораясь возбуждением, нежно облизнула головку, чувствуя на языке солоноватый вкус.
Виталя застонал, потянулся к ней руками, собрал волосы в пригоршни, убирая их о лица. Хотел видеть, как она это делает, как ласкает его. Это
самые сладкие ласки, которые может подарить женщина мужчине. Самые дерзкие и необузданные, и самые нежные.
Отпив шампанского, Маша снова сомкнула губы вокруг члена, принимая его в глубину рта.
— О, эти волшебные пузырьки… Маняша, девочка моя любимая, что же ты со мной делаешь… — прошептал Бажин, тяжело дыша.
Его Маня делала это с удовольствием, она умела дарить настоящее наслаждение, не сводя все к примитивному удовлетворению сексуальных потребностей. Каждый раз, когда она делала глоток шампанского и брала чувствительную плоть, все тело пронзало током, и животная страсть шарашила в крови. И от увиденного, и от ощущения шелкового горячего языка на контрасте с прохладными лопающимися пузырьками шампанского у нее во рту. От их чувственного откровения и слияния без рамок.
— Маняшка, лизунья ты моя. Такая сладкая. Вся сладкая моя девочка.
— Ни баба, ни девка?
— И моя баба, и моя девка, и моя женщина, и моя девочка… если бы ты и в постели мне врала, я бы тебя убил.
— Я не вру. И очень ценю тебя… по достоинству.
— Вот сучка озабоченная, — страстно обозвал он.
— Угу. Тебе же нравится. — Лизнула его бедро и слегка прикусила. Потом снова хлебнула из полупустого бокала.
— Очень нравится.
— Шампанское выдохлось, — засмеялась она.
— Главное, чтобы ты не выдохлась. — Расслабив грудную клетку, с усилием выдохнул, чтобы немного успокоиться. Иначе неотвратимо взорвется горячим удовольствием и выплеснется ей в рот.
Сжав ладонями ее лицо, тронул влажные губы. Машку хотелось целовать. Не всякую женщину хочется целовать, даже испытывая сексуальное желание. Целовать не для ритуала, а для ласки. Ласкать ее рот, губы и язык. Ласкать откровенно, стряхнув в себя все предрассудки.