Она зашла в комнату для брифинга и ее телефон чуть не выпал и рук— Даниэль уже сидел за столом, изучая документы для полета. Какого черта он так рано? Ей казалось, что он любит опаздывать.
Она молча прошла к окну и прошептала в телефон:
— Я перезвоню тебе из Бангкока. Люблю тебя.
Он тут же взглянул на нее, открыв рот, видимо, желая, что — то сказать, но вспомнив, что у них молчаливый договор, лишь кивнул. Молчать было прекрасно. Надо было раньше предложить ей это. Хотя ее последние слова, сказанные в телефон, не проскользнули мимо его ушей, заставляя отвлечься от бумаг. Она еще может кого — то любить? Ему казалось, что такие горделивые особы не наделены этим качеством. Не важно с кем она разговаривала, но он искренне пожалел этого человека.
Минуты молчания между ними казались вечностью. Молчать было хорошо для него и невыносимой пыткой для нее. Она еще никогда столько не молчала. Это было безумием. На секунду Оливии показалось, что сейчас она проиграет. Но вспомнив, что тут же покинет экипаж, стиснув зубы продолжала игру, мысленно разговаривая с собой.
Напряжение стало спадать, лишь когда люди стали собираться в комнате. Собрание прошло довольно быстро, капитан не стал задерживать и отпустил всех в салон, оставаясь с Марком решать предполетные дела.
Оливия попросила у Келси поставить ее работать в хвостовую часть самолета- там уже она точно не увидит Даниэля Фернандеса. От кабины пилота до хвоста— целых 73 метра.
Семичасовой полет прошел тихо и спокойно, Оливия так увлеклась работой, что совсем забыла о пилоте, вспоминая о нем лишь в момент, когда его шелковый голос обращался к пассажирам после взлета и перед посадкой. Как хорошо иметь между ними 73 метра.
— Оливия, прошло 40 минут с момента моего звонка пилотам, позвони в кабину пилотам, узнай, как они. — Келси прошла мимо рядов кресел.
— Но почему я? — Брови Оливии изогнулись дугой, она даже приоткрыла рот от неожиданной просьбы.
— Мне надо срочно заполнить кое — какие бумаги и отнести их на второй этаж, сделай это.
73 метра вновь превратились в сантиметры. Звонить пилотам каждые 40 минут днем и каждые 20 минут ночью обязывали правила гражданской авиации. Экипаж должен знать— все ли в порядке с пилотами. Да конечно с ними было все в порядке. Оливия не сомневалась в этом.
Схватив трубку телефона, она нажала кнопку связи с пилотами, уткнувшись лбом о стену. Что она ему скажет? Ничего. Потому что проиграет спор.
— Я слушаю, — прозвучал его голос.
Оливия молча повесила трубку на место. Этого было достаточно— с ними все в порядке. Больше она ничего не желала знать.