Отрава усмехнулась:
— Так ты вдруг захотел стать хорошим человеком, Кристофер Кирами? Не думала, что дождусь такого момента в ближайшие пару тысяч лет!
— Не знаю. Но если и захочу, то у меня тоже будут минимум две причины.
На этот раз он посмотрел в ее глаза, лишь на мгновение. Молча поднял тяжелое пыльное покрывало, скинул на пол, а сам — вот так, прямо в одежде — нырнул под одеяло и отвернулся. Посыл принят — господин изволит отдыхать, разговоры окончены. Да вот только кто заканчивает на самом интересном месте?
Отрава улеглась с другой стороны, но никак не могла утихомирить волнение. Значила ли его фраза, что Кристофер всерьез пересматривает свое отношение к другим в том числе и из-за нее? Из-за симпатии к ней. Лю он считает другом — и хоть прямо об этом не скажет, но некоторые вещи не нуждаются в доказательствах. Но рациональная часть тоже есть — пусть и Отрава посмотрит на него с этой стороны? А если бы посмотрела? А если ей уже и не нужно смотреть на Кристофера с иных сторон, чтобы увидеть?
Она снова перевернулась на другой бок, завидуя сну кровопийц — не засыпают, а будто умирают на время. Лучший способ отдохнуть от мира! Она протянула руку и дотронулась пальцем до плеча Кристофера, а потом осмелела и коснулась шеи. Есть такое неуместное и неконтролируемое желание — быть ближе. Неизвестно для чего, без капли рациональности, так воспеваемой Крисом. Он не проснулся, поэтому Отрава немного пододвинулась. Потом еще чуть-чуть. И еще. Затихла. Прислушалась. Никаких признаков жизни, кроме дыхания — настолько медленного, что интереснее за стрелками часов наблюдать. Снова протянула руку и тут же одернула, вскрикнув от неожиданности — Кристофер открыл глаза:
— И чего тебе неймется? Я ведь лежу, терплю, но ты все успокоиться не можешь.
Щеки у Отравы запылали от стыда, но она заставила себя не отвернуться:
— Знаешь, Крис, мне кажется, что ты хороший человек…
— А это важно? — он смотрел на нее. — Для чего?
— Дай договорить! Я хотела сказать, что ты лучше, чем был раньше, но совсем хорошим — таким как Лю — никогда не станешь. Потому что ты изначально другой. И не нужно! Ты заносчив и жесток — в деталях, но в важном принимаешь верные решения. А Лю пытается быть хорошим во всем — и это его главный недостаток. Понимаешь, о чем я?
— Понимаю, что из-за такой ерунды ты мне спать не даешь. Небесного Света на тебя нет.
Но Отрава, позволив себе говорить, уже не могла остановиться:
— И еще: если бы ты не был кровопийцей, то все вокруг тебя бы любили! Точнее, уже сейчас любят, но ты сам не позволяешь людям в этом признаться: словно это проигрыш в какой-то игре — признаться в симпатии к тебе и нарваться на циничную насмешку! Но все к тебе привязываются: и Кадж, и Нанья, и даже Лю!