— И ты, Нанья?! — Лю закричал теперь на кудесницу и оторвал от своей шеи. — Я говорил с тобой об этом не для того, чтобы ты мне нож в спину воткнула!
— Но ведь… говорил же! — Нанья почти рыдала — ей совсем не хотелось портить отношения с Лю. — И это не нож! Это… может быть, последний способ уберечь тебя от ошибки!
— Какой ошибки? Да, Великий Кудесник уже стар, но у него по-прежнему длинные руки! — Лю с бешенством глянул сначала на нее, а потом перевел пылающий взгляд на Отраву: — Она должна спасти императора! Отрава будет спасать того, против кого вы теперь уже так предубеждены! Твоя, Кирами, любимая Отрава! Через нее тоже переступишь?!
Отрава молчала, не в силах сказать, что он давно в меньшинстве. И только ее слово способно поставить точку в этом споре. Поэтому она закрыла на мгновение глаза и глубоко вздохнула:
— Нет.
— Что? — она даже не поняла, кто именно это спросил, да это было и неважно.
— Нет. Я не буду спасать императора. Великий Кудесник искал меня по другой причине. Прямо противоположной, — на этих словах Лю бессильно рухнул на пол. — Императорская династия уже давно не справляется с управлением, видимость порядка только Великий Кудесник поддерживал. И да, его путь на исходе, потому он и предпринял последнюю попытку что-то изменить.
Долгая-долгая тишина. Никому и в голову не пришло злорадствовать или уточнять детали. Все смотрели, как Лю, зажав рот ладонью, качается и обводит рассеянным взглядом комнату. Дали ему время смириться. Или хотя бы уместить в голове.
Через долгое время к Кристоферу и Отраве подошла Нанья, прошептала:
— Скоро ночная звезда взойдет. Сейчас уйдите оба, не хочу, чтобы кто-то пострадал, — и специально добавила для Криса, не позволив ему снова впасть в приступ высокомерия: — Я не хочу, чтобы Лю пострадал!
— А это не опасно — тебе оставаться тут? — Отрава спросила тоже шепотом.
Но ответа не требовалось, перевертыши не способны причинять боль любимым. А Нанье уже удавалось с ним справиться — верный знак искренней симпатии. И уж точно его нельзя оставлять в такой момент без поддержки.
Как только они вошли в соседнюю комнату и захлопнули за собой дверь, Отрава тут же начала с главного:
— Как думаешь, он привыкнет к этой мысли?
— Надеюсь, — Кристофер сел на кровать и на Отраву не смотрел. — Мы в любом случае не позволим ему уйти. Если понадобится, силой потащу. И буду убеждать, пока не смирится.
— Потому что он твой друг, или ты боишься, что он вернется в Столицу и успеет там все подготовить?
— А почему нельзя рассматривать обе причины, чтобы считаться хорошим человеком? Разве нельзя в один мешок складывать эмоциональное и рациональное?