— Отрава, — Кристофер смотрел теперь на нее своим белесым взглядом. — Ты тоже злишься?
Она ахнула:
— А как ты думал?! Меня еще ни разу пинками ни откуда не выгоняли! — и демонстративно потерла зад.
— Ну, так радуйся, что нескучно живешь. А я вот вряд ли когда-нибудь пинка получу.
И снова это чувство — словно он смеется в полный голос при каменном лице. Но при этом с примесью чего-то еще… Неужели в самом деле ему немного стыдно? Эта мысль и успокоила Отраву:
— Крис, ты должен выбрать: ты или с нами, или нет.
— С вами. Кажется, это очевидно.
— Тогда думай иногда и о нас, а не только о себе!
— Я не умею. Кажется, это тоже очевидно.
И все же пошел рядом с ней, о чем-то размышляя. Отрава надеялась, что его сложный ум все же приведет его к некоторым правильным решениям, но ошиблась:
— Я успел проиграть только кудесницу и тебя — по золотому на каждую. Почему же перевертыш так обиделся?
— Представь себе, потому что он о нас думает в первую очередь! И ты тоже попробуй!
Кристофер посмотрел на нее:
— Разве непонятно, что я им вас бы не отдал? Возможно, получилась бы драка с убийствами или еще больше пинков. Но кудесница — она ведь как бочка с самой ценной кровью. Мне не досталась, но это не значит, что я такое сокровище кому угодно доверю.
Даже в его «заботе» отчетливо звучал цинизм.
— Как Нанье повезло! А я чем заслужила такую милость?
— Ты мне нравишься, — на этих словах Отрава замерла, как вкопанная. Крис тоже остановился. — Нет, не пойми неправильно. Ты мне нравишься больше всех остальных не-кровопийц.
— И чем же? — его объяснений Отраве хватило, чтобы снова начать улыбаться.
— Тем, что говоришь со мной так, будто тебе важно, как твои слова изменят мои мысли. А не просто высказаться, как это случается со всеми остальными.
Отрава хмыкнула:
— Не могу сказать, что разделяю твою… симпатию, но точно готова ждать, когда же мои слова начнут менять твои мысли!
— Изменения будут отчетливо заметны через пару тысяч лет.
— Придется настроиться на долгое ожидание.
Аяну приняли их хорошо, в смысле, традиционно холодно. Отвесили достаточно золота по первой просьбе Кристофера. Он тут же отослал почтовика в замок Кирами, чтобы передать привет родителям и попросить возместить ущерб. Только обняв большой кошель и потираясь о него щекой, Нанья перестала ныть и дуться.
Встреча эта, как и совместный обед в неуютном замке, была ничем не примечательной, кроме одного разговора, которому Отрава в тот момент значения не придала. Кристофер, проформы ради, поинтересовался у господ о наличии дочери в молодом возрасте — надо же в отчет перед родителями и это вставить. Но единственная дочь Аяну уже была замужней и уехала отсюда в замок своего супруга. Жили они далеко, на Северной Территории. В той местности не было крупных городов, тамошние кровопийцы жили в некоторой изоляции, общаясь только с крестьянами из ближайших деревень. И господа озвучили свою тревогу: они уже шесть месяцев не получали вестей от дочери и зятя.