Бесов, чтоб тебя. Обернулся вокруг меня юркой змеёй, обхватил ногами и руками так, что не вывернуться. И что самое непонятное, мне в этом крепком захвате уютно и тепло. Но так неправильно и некстати.
— Вставать пора. Сколько времени? В комнате уже так светло!
— Понятия не имею. Плевать.
Роман теснее прижимает меня к себе так, что чувствуется его эрекция, трётся о меня бёдрами, вызывая румянец.
— Прекрати. Я же просила тебя вчера! Держи своё слово!
— Ты так мило стесняешься. Это нормальная реакция. И неужели я от тебя что-то требую сейчас?
— Что-то не верится. Отпусти.
— Расслабься, Снежинка. Всю ночь спала под боком и лезла обниматься, когда замёрзла. А сейчас что?
Я поглядываю на него осторожно: выглядит уже более отдохнувшим и повеселевшим. Только разбитая губа треснула от улыбки и немного кровит. И на щеке наливается фингал.
— С кем же ты всё-таки успел подраться?
— Да так, ни с кем. Даже вспоминать не хочется. Утро такое, ммм… Не хочу его пачкать.
Глава 20. Бес
На самом деле я давно уже не сплю. Хватило нескольких часов сна рядом с ней, чтобы одной небрежной косой линией перечертить все бессонные ночи до этого. Готов с копьём наперевес бросаться на все ветряные мельницы-великаны, уничтожая их на своём пути. Или что она там ещё придумает, выставит впереди себя в качестве ограждения. Такая забавная, когда краснеют щёчки. Не могу удержаться от того, чтобы не поддразнить её ещё разок. Просит отпустить. Опять. Да не хочу я тебя отпускать вообще! Напоминает данное мной слово. И несмотря на каменный стояк приходится немного отодвинуться, потому что я же, блядь, держу своё слово. Что за идиотизм такой? Кто сейчас швыряется заявлениями и держит их? Идиоты вроде меня? Но даже так, лежать рядом, чертовски приятно: томление разливается по венам, концентрируется и пульсирует в напряжённом члене.
Блядь, похоже, что рядом со Снежинкой я становлюсь грёбаным мазохистом, испытывающим какое-то болезненное удовольствие от всего, что происходит между нами. Я позволяю ей немного отодвинуться, но рука лежит поперёк талии, приминая ткань футболки. Чувствуется тепло её кожи.
— У тебя необычная внешность, Снежинка.
Она поворачивает голову:
— Ничего необычного. Мама — русская, папа татарин и, кажется, кто-то ещё на треть. Вот и получилось…
— Получилось шикарно, — не могу удержаться от улыбки и легонько касаюсь скул, — Тахирова Снежана Булатовна. Отец Булат Тахиров? Что-то знакомое…
— Ещё бы, — усмехается Снежана, — крытый рынок, торговые павильоны на Садовой, склады. Недавно вот несколько АЗС в честь себя назвал.