— Что, сожрали его что ли? Не верится, как-то.
— А вот хрен его знает. Потом по сводкам его искали — не один из пропавших без вести в тот день по описанию не подходил. Подумали, может, одинокий, еще месяц искали — не было такого.
— И что, в чем смак-то истории?
— В чем, спрашиваешь… А вот два варианта. Либо он тупо дошел до Парка и вылез на платформу, хотя никто этого не видел, народ серьезно шерстили охранители. Либо другой вариант, стражник его одежду хорошо запомнил. Так вот, одет он был странновато, ушанка, шарф красный и пальто старорежимное, такие сейчас не носят. Но выглядело новым. И в 88-м такой мужик действительно погиб на этом перегоне. Только разговор такой-же в точности он вел с бабкой, которая не сразу об этом сообщила, и мужик под состав попал.
— А с бабкой что сделали?
— А что с ней делать? В чем виновата? Не сразу рассказала о таком идиоте? Могла совсем не говорить.
— Но по-человечески, если бы сказала…
— А по-человечески в этом мире Василек не считается. Совсем. Только среди своих, по-свойски. Говорили тебе, что мир — говно? Наверняка, и говорили, что при Империи все не так было! Так вот, тогда мир был такой-же жопой. Разница в деталях.
— Ну как-же, тогда все было бесплатно!
— Ничего не было бесплатно. А тебе и семье твоей помогал дедушка генерал. Поговори с нашими стариками. Все было тоже, риск, смерти, только оплата по тарифной сетке, и дефицит. Те, кто у благ ошивался могли урвать себе побольше. А у нас какие блага? Ну разве что органы тварей, но их сдавали, если подловят на леваке, сам жертвой к монстре пойдешь. Такие вот дела, Василек. Такие дела.
— Ну ведь было там хорошее!
— Было. Безопасность. Все знали, что на Империю дергаться опасно. Сейчас другое дело. У нас цепеллинов раз в пять меньше, чем Штатов.
— А саламандры? Их ведь даже чуть побольше?
— Ими одними не защитишься. Устроят нам по границам несколько локальных конфликтов. Куда не вмешаться никак нельзя. Придется воевать армией, что есть. Половина — войска Конфедерации, другая — субъектов. Много не навоюем. Азиатские братья сразу уйдут в отказ, у них и войск мало и денег нет. Да и армии их — дерьмо на палочке. Окраина давно под панами, да и народ странный. Одни герои, другие, и большинство — уродцы. Все, давай тему замнем, нам сегодня и так много нервов сжечь придется. История с тебя.
— Так, дай подумать… Что-то ни фига на память не приходит. Как-то не по себе мне. Даже хохмить не хочется.
— Вот такая у нас сегодня ночь. Постоянно поглядываешь на часы, скоро закончится смена?
— Скоро, почти два. Может еще что расскажешь?