— Про черную руку?
— Блин, вот каждый вспоминает эту детскую страшилку.
— А кто сказал, что детская? На самом деле видели ее, врать не буду, сам не встречал. Ходит кисть, на двух пальцах, остальные подогнув. Ничего не делает просто появляется то тут, то там. Слишком многие об этом говорят, так что можно почти фактом. Но не особо интересным. Есть — и есть, детей не ворует.
— А что встречал здесь?
— Ну про белую даму я говорил. Тоже безвредное привидение. Или галлюцинация, не знаю. Есть такая фигня, каменщики. Откуда берутся — не знаю, просто вдруг по составу начинают барабанить камни, бросает их кто-то. Что интересно, потом на этом участке ни камней, ни их метателей нет. И что самое противное — за повреждения потом с тебя вычитают. Как будто ты в этом виноват.
Тут снова ожил пульт, Савельев позвал меня. Не люблю этого старика, вредный дядька. И вот даже не знаю, почему он меня невзлюбил. Никогда не делал ему ничего плохого, не подшучивал. Просто ни с того не с сего невзлюбил он меня. Ну и я его не люблю. Но помогать нужно.
— Слушаю.
— Мы столкнулись с гнездом черных. Отступаем. Нужна поддержка.
— Вижу вас на пульте. Буду через двадцать минут.
— Много, можем не продержаться.
— Просто раньше не успею, отмахали далеко. Буду спешить, как смогу. Конец связи.
Снова щит за спину, наказ Васильку не отлучаться и бегом по коридорам, тоннелям и штольням. Я могу не любить Савельева, но его мужики не в чем не виноваты, нужно помочь. Добежав до места обороны бригады окончательно сбил дыхалку. Пришлось в задних рядах отдышаться, наблюдая как мужики, сдвинув щиты, посеребренными орудиями труда отгоняют черников. Твари не слишком опасные, но без шпаги их не завалить. Плотная черная кожа, удар молотком или разводным ключом оставляет на ней только ожог. Отдышавшись, вышел на острие клина и начал разбираться с чернотой серьезно. Шпага оружие специфическое. Можно и рубить, и резать, но идеально — колоть. Быстрые уколы, без замахов, не теряя время и не открываясь. Так, постепенно отступая под напором тварей, постепенно уменьшая их количество. Спустя несколько минут враги кончились. Я снова закинул щит за спину и прошел вперед, лавируя между трупами тварей. Вот их «цветник», эти существа отпочковываются от некого растения, наверное, похожего на капусту. И пока не уничтожишь ее они будут рождаться.
— Постой, не режь «капусту» вдруг выдал Савельев. Мне нужен капустный цветок, дочка кашляет, врачи говорят, может быть чахотка. Только это поможет.
— Ну давай, вырезай его, я не против.
Бригадир аккуратно разделал «капусту» и извлек каменный цветок. Надеюсь, дочке его поможет. Хотя он и зараза, но дочь, не виновата. Я мог потребовать себе половину добычи, но не стал. Человек говно, пусть живет как хочет. Я не стану «пессимизировать» его бригаду, но есть немало людей, которые это сделают. И в этом виноват только бригадир. Он настроил против себя людей. А ведь был одним из лучших. Что с ним случилось, не знаю, и не хочу знать. Я в этом не виноват и, если он перенёс свою обиду на меня — его проблемы. К черту его, сегодня слишком тяжелый день. Чтобы думать об этом.