— И куда энто годится! — кричала обрюзгшая торговка, потрясая кулаками. — Василь выграв, а я нет! Я ж так рассчитывала на оте деньги, коровку прикупить хотела, бычка опять же! И шо теперь? Деньгу верните! Изверги!
— Дура старая! — кричал на нее довольный Василь, помахивая выигрышем перед носом, что особенно бесило бабульку. — Кормить свою животину нужно было нормально, шоб не подохла. А ты все эхсперименты по новитней закордонной методике, молока больше давать буде! Тьху!
— Та шоб ты понимав! — огрызнулась почтенная экспериментаторша. — Знаешь, скока она молока давала ежели ее тока одной кукурузой кормить? Самые большие удои были!
— Ага, перед смертью.
В палатку выстроилась очередь за выигрышем и время от времени оттуда выходили совершенно счастливые жители столицы и близлежащих сел, радостно делясь с менее удачливыми собратьями планами, на что они будут тратить выигрыш. Постепенно ручеек выигравших редел, а вот толпа проигравших все увеличивалась, требуя назад свои кровные. Те, кто находился сзади напирали на передних, грозя всеми земными карами хитрым обманщикам. И вот из палатки вышел последний счастливчик и за ним как черт из табакерки появился дворецкий. Моисеича знали в лицо, да и репутация у него была известная, поэтому толпа отхлынула и замерла в ожидании.
— И таки шо за геволт[6] Ви тут устроили? — возмутился он. — Я имею до Вас вопрос: и у яком месте ми недовольны?
— Деньгу верни, — как-то неубедительно вякнула давешняя бабулька, ее тут же поддержало еще парочка человек, но основная масса молча ждала развязки.
— Ви мне просто начинаете нравиться! — рыкнул Моисеич и обвел толпу далеко не дружелюбным взглядом. — Ловите ушами моих слов, оденьте глаза на морду и читайте по губам, деньгу получили тока те, хто выиграв, остальные проиграли и денёг не получат!
Шо тут началось, граждане, обманутые в своих ожиданиях, стенали, взывали к жалости и пытались угрожать жалобами к самому царю-батюшке. Но Моисеич был непреклонен. Условия, при которых тот или иной житель побеждает, были оглашены заранее, а посему все отлично знали, на что идут. Поэтому нечего тут давить на жалось. Проиграли, так имейте совесть признать это и разойтись по домам. Йося проводил с ними воспитательную беседу минут пятнадцать, пока окончательно не выдохся.
— Усё, расходитесь, — махнул он рукой на собравшихся и поплелся в сторону выезда с трека. День для него был на редкость тяжелым и уже не молодой дворецкий еле держался на ногах, а тут еще эта нервотрепка с первыми выигрышами. За ним к выходу потянулись и остальные. Только возле палатки сидел пожилой купец и жаловался на жизнь приблудной собаке.