Как только договоренность по деньгам была достигнута, нас тут же загрузили в паланкин и поволокли во дворец. Кстати, я таки не забыла прихватить любимый коврик Хотабыча, нужно же будет на чем-то драпать из того харему. Правда, пират, когда я вцепилась в побитую молью тряпку, посмотрел на меня как на идиотку. Ну да не страшно, не рассказывать же всем и каждому, что это такой тонкий стратегический ход. Когда недалекий Ади попытался отобрать у меня коврик на глазах у Абу Али, пришлось даже разыграть целое представление, вещая, что это единственное что осталось у меня от давно почившего батюшки и он дорог мне как память. А на новом месте без старого коврика я ну ни как не выживу, завяну и зачахну. После этого от меня отстали.
Паланкин для нашей компании оказался мелковат. Еще бы, он был рассчитан максимум на две единицы и их комфортное размещение. Нас же набилось туда пятеро, три девицы странной наружности, пират и оборотень. Куда уж без него. Должен же Ади проконтролировать, что нас продали именно туда, куда и собирались.
Дорога оказалась длинной, шаг у носильщиков не ровный и нас растрясло, да так, что по прибытии во дворец из паланкина мы выбрались с красочным зеленым отливом. Этот оттенок лица добавил нашей наружности особую пикантность. На фоне моего зеленого ирокеза такой же цвет щек смотрелся органично, Ягу излишняя бледность вообще не портила, делая ее глаза больше, а губы ярче. Единственная у кого легкая зелень смотрелась неестественно, была Алена. Она чем-то походила на свежевыловленную утопленницу с ведром. Да-да, любимый Аленин девайс тоже был с ней. Кто-то же должен будет изображать дикие африканские пляски под мерное постукивание на ведре в сопровождении матерных частушек. Последнее, ну чисто для экспрессии.
Главный евнух встретил пирата как родного, а вот когда в подробностях рассмотрел, что тот ему «притаранил», схватился сначала за голову, а потом за сердце. Я не буду подробно описывать, что было дальше, и так понятно. Стенания женоподобного престарелого херувима не слышали разве что глухие. Представление было долгим и вдумчивым с полным описанием умственных способностей Абу Али, привезенных им девиц и непонятного парня. Когда главный гаремный начальник слегка подустал, закончив монолог на тонкой, визгливой ноте, не растерявшийся Ади начал самозабвенно распинаться про усталость от халвы, нашу экзотическую внешность, невероятные способности и недюжинный ум. Аргумент про халву сработал. На нас посмотрели уже более заинтересованно, попросили спеть и станцевать, потом слегонца за нас поторговались, да и отвели в гаремные покои.