— Стой. — сказал он мужичку, держа на прицеле раненого башибузука. — Ты кто такой и откуда знаешь моё имя?
— Рон, ты где? — мужичок пошел на звук.
Рон снял с себя дезиллюминационные чары.
— Ты кто такой? — Рон вгляделся в лицо подходящего мужичка, который заискивающе улыбался и развел руки в стороны. Память услужливо показало ему место и время. Учебник по истории Хогвартса, почетный выпускник, лауреат Ордена Мерлина I степени, павший герой, безуспешно, но самоотверженно пытавшийся спасти чету Поттеров. — Тебя же взрывом распылило в кровавую взвесь!
— Не совсем так, Рональд. — продолжая подобострастно улыбаться, сказал Петтигрю. — Я выжил, но вынужден был скрываться от Министерства Магии.
— Брехня. — Рон склонился над раненым османом. — По-английски говоришь?
Башибузук смотрел на него с ненавистью и презрением. Даже если понимает, вряд ли удастся что-то вытянуть, хотя…
— Круцио! — палочка вылетела из рукавного чехла прямо в руку.
— А-ах-а-а-а-а! — заорал башибузук. — Шайтан! *непонятные слова на турецком* А-а-а-а-а!
— Говоришь по-английски? — повторил вопрос Рон.
— Мне кажется… он не понимает. — предположил осторожно Петтигрю.
— Да, ты прав… — с сожалением заключил Рон. — Жаль.
Штык-нож вонзился в левую глазницу башибузука. Рон решил покопаться в ранце свежеубитого.
— Ерунда… Дрянь какая-то… — полетели в разные стороны солдатские хозяйственные мелочи. — Вот оно!
Рон вытащил на свет скомканные газеты. На самом деле они нужны были для справления естественных потребностей, а не для чтения, если судить по их состоянию, но текст сохранился.
— На турецком… — Рон всмотрелся в заголовок. — Обалдеть! Тридцатый год!
— О чём ты вообще говоришь? — Петтигрю затравленно огляделся. — Надо уходить! Вдруг они не одни?
— Конечно не одни. — согласился Рон. — Где ты их встретил и как?
— Я шел по лесу, наткнулся на обозы, возле которых эти турки резали глотки каких-то людей, поставленных на колени. — начал рассказ Петтигрю. — Пытался тихо уйти назад, но меня заметили. Палочки у меня нет, поэтому я беззащитен против них.
— Как ты здесь оказался?. - холодным тоном, тихо произнес Рон, наводя на Петтигрю прапрадедовскую палочку.
— Я крыса. — признался Питер.
— Короста?! — Рон пошатнулся, опуская палочку.
Петтигрю рванулся вперед и попытался выхватить палочку. Рон среагировал адекватно, быстро переместив центр тяжести и пнув крысу в грудь.
— Кху! — упал в снег Петтигрю.
— Ты заслужил, я считаю. Круцио! — жалости к ублюдку Рон не испытывал.
В голове уже сложилось понимание, при каком условии Петтигрю мог выжить в ту памятную ночь. Через несколько минут ненависти, конвертируемой палочкой в боль, Рон опустил её.