— Убить тебя? Блэк продолжит сидеть чужое пожизненное. — начал размышлять Рон вслух. — Отпустить? Ты всё равно сдохнешь. Взять с собой? Но ты крыса.
— Господин, возьмите меня с собой! — приподнялся Петтигрю и встал на колени, начав бить челом. — Я буду полезен!
— Будешь. — согласился с ним Рон. Гулять так гулять. — Империо!
Золотистый дымок вылетел из палочки и врезался прямо в нос Петтигрю. Правильность наложения заклинания определяется именно в этот момент. Бледный желтоватый дымок свидетельствует о неправильном наложении, а насыщенный золотой говорит об идеальной точности наложения. У Рона получилось достойное, но не самое совершенное исполнение.
— Подпрыгни. Присядь. Почеши затылок. Скорчи рожу. — проверил Питера Рон. — Оторви себе клок волос. Укуси руку до крови. Отлично. Идём к обозам.
— Да, господин. — склонил голову Петтигрю.
— Обращайся ко мне не иначе как "капрал" или "сэр". - приказал Рон. Ублюдок Петтигрю заслуживает поцелуя дементора, империус в его отношении сущий гуманизм.
Военные преступления всегда выглядят жутко. Башибузуки грабили телеги, разбрасывая вокруг различные бесполезные, на их взгляд, вещи, и совершенно не выставив охранения.
— Империо! — Рон захватил контроль над ближайшем обособленно находящимся османом. — Убей всех своих соратников.
Османец кивнул и неспешно подошел к копошащемуся в опрокинутом сундуке товарищу. Перебросившись с ним парой слов, башибузук приблизился, выхватил кинжал и вбил его тому в подбородок. Ничего не понявшие и не увидевшие соратники османца начали умирать от ударов в спину, а последних троих башибузук расстрелял из своего револьвера.
— Застрелись. — попросил Рон. Империус ломает языковой барьер, что здорово облегчает работу, иначе пришлось бы срочно учить турецкий, специально для этого случая.
Выстрел, обмякшее тело оседает. Ни капли не жаль. Среди зарезанных обозников были женщины, которых явно насиловали перед казнью, а мужчин заставляли смотреть. Вне морали, вне человечности — это не солдаты и больше не люди, на них не распространяется Гаагская конвенция. В отношении военных преступников у Рона начала вырабатываться своя конвенция упрощенного судопроизводства. Неизвестно откуда, возможно из правильных книг, которые он когда-то читал, частью личности были запреты на многие вещи, которые делают солдаты, стоит командованию ослабить над ними контроль. Верно говорили на курсах, "бездельничающий солдат — готовый преступник". Рон не стал моралистом, и устав не вызывал в нём трепета, но со многими статьями и моральными аспектами он был внутренне согласен, и терпеть их злостного нарушения не может.