Она поняла причины её необъяснимого до сих пор томления, и образ мужчины стал неотступно носиться перед её духовным взором.
С трепетным волнением она читала и перечитывала, заучивала наизусть сцены и картины свиданий героев и героинь, подчас даже не прикрытые дымкой приличия — и восприимчивая её натура быстро всасывала в себя развращающие соки этих описаний.
Она начала искать себе «героя», и выбор её пал на Семена Павловича Орлицкого, мужская красота которого подходила ко многим романическим описаниям — его угрюмый, серьезный вид не оттолкнул молодой девушки, а напротив, раздражал её страсть, и она в своих мечтах даже установила причину этой угрюмости, этого нелюдимства в семейном несчастьи доктора, окружив его ореолом мученика законного брака.
«Он не ведает страсти, — думала она, — я введу его в её капище… Со мной, только со мной поймет он жизнь и даст жизнь мне…»
Это было почти дословное повторение слов одной из героинь прочтенного Татьяной Борисовной романа.
Но как овладеть человеком, сделать его против воли «героем романа»? Вот вопросы, которые предстояло разрешить молодой девушке.
Из романов она уже знала много средств к этому, но томные, красноречивые взгляды, вызывающие улыбки, технику которых Татьяна Борисовна изучала даже перед зеркалом, не помогали.
Угрюмый доктор, пользовавший молодую девушку от приключавшегося нездоровья, казалось, не замечал их, и его холодно-равнодушный тон при посещениях выводил из себя пылкую девушку.
На решительный шаг, ввиду постоянного присутствия кого-либо из прислуги при визитах Орлицкого в её комнату, она не решалась.
Все героини французских романов имели своих наперсниц, которые помогали им в устройстве любовных свиданий. Татьяна Борисовна решила, что и ей необходима наперсница.
Исключительно к ней приставленная горничная — молодая девушка Настя — показалась ей совершенно подходящей для такой роли.
Она стала подготовлять её к ней.
Это было нетрудно: несколько небольших подачек в виде ленточек, старых платьев и мелких денег сделали Настю преданной, верной своей госпоже собачкой.
Когда Татьяна Борисовна увидала, что на созданную ею наперсницу можно положиться, она начала пускаться с ней в откровенности.
— Настя, голубушка, ты кого-нибудь любишь? — спросила она её раз, когда они поздним вечером, перед отходом ко сну, были вдвоем в комнате Татьяны Борисовны.
Настя потупилась и покраснела.
— Любишь, любишь!.. — радостно захлопала в ладоши Татьяна Борисовна, заметив смущение девушки. — Милочка Настенька, расскажи, кого, как?..
— И на что вам, барышня, о нашей мужицкой блажи знать приспичило? — вместо ответа спросила Настя.