На другой же день брат Петра Федоровича принес откуда-то вид на жительство девицы из дворян Зои Никитишны Белоглазовой, по году рождения подходившей к Екатерине Петровне.
Петр Федорович сам вручил ей его.
— Эта, что в виде значится, умерла года с два тому назад, значит, все в порядке, — заметил он.
В тот же вечер он уехал обратно в Грузино, наказав — это слышала Екатерина Петровна — беречь её и присматривать за ней…
— Помните, это моя невеста, а я наградою не оставлю…
— Слушаем, братец, уж будьте покойны, — отвечали муж и жена.
Петр Федорович производил на неё какое-то подавляющее влияние страха и ужаса. При нем она не могла мыслить и рассуждать. Когда он уехал, то тяжесть спала с её души, и в её мозгу как будто рассеялся сгустившийся там туман…
— Из любовницы графа Аракчеева, попасть в любовницы его лакея… О, зачем я лучше не согласилась умереть! — начала тотчас думать она. — Ехать к нему в Петербург… нет, нужно бежать, хоть на верную гибель, но бежать…
На другой же день, чуть свет, пока хозяева спали и не успели учредить над ней надзора, она убежала.
Мы знаем, что её нашел полузамерзшую староста Тит и доставил в Москву к своей старой барыне Ираиде Степановне Погореловой.
Все эти воспоминания в какой-нибудь час пережила Екатерина Петровна Бахметьева, но силою своего характера стряхнула с себя их нравственную тяжесть, и даже вышла в тот же день к ужину прежней Зоей Никитишной Хвостовой.
Прошло несколько дней.
Впечатление роковой встречи несколько изгладилось.
Екатерина Петровна окончательно пришла в себя, к великой радости её мужа, удвоившего свою нежность с тех пор, как у него появилось отрадное предположение о причинах болезни его жены.
Он не переставал верить в эти причины, несмотря на то, что последняя несколько раз разуверяла его — ему так хотелось верить.
Жизнь Хвостовых вошла в свою обычную колею, и несчастная женщина не ожидала, что ей в очень недалеком будущем готовится новый удар.
Был первый час дня. Петра Валерьяновича не было дома, он куда-то уехал по делам. Ольга Николаевна сводила счеты в кабинете, а Екатерина Петровна сидела в угловой гостиной за пяльцами. Она вышивала мужу туфли и, надо сознаться, что вышивала не очень прилежно, так как работа была начата чуть ли не с первой недели после их брака.
В передней раздался звонок.
«Должно быть Петя!» — подумалось ей, и она спокойно продолжала работать.
В двери гостиной, подойдя неслышной походкой, появился лакей.
— Графиня Наталья Федоровна Аракчеева! — доложил он.
— Что-о-о! — не своим голосом вскрикнула Екатерина Петровна. — Что ты сказал?