— Графиня Наталья Федоровна Аракчеева! — бесстрастно повторил лакей, с удивлением глядя на вытаращенные, казалось, готовые выскочить из орбит глаза молодой барыни, на покрывшую её лицо мертвенную бледность.
Она пересилила свое волнение, заметив, что лакей смотрит на неё с недоумением.
— Так доложи Ольге Николаевне, — сказала она и встала, чтобы уйти из комнаты.
— Их сиятельство не приказали беспокоить их превосходительство, а приказали доложить вам, так и изволили сказать: доложи молодой барыне.
Екатерина Петровна остановилась и чтобы не упасть, оперлась рукой на преддиванный стол.
— Где она?
— В зале…
Отступление было отрезано… Не принять было нельзя, доложить Ольге Николаевне, но она всегда просит её, Зою, принимать приезжающих гостей вместе… Сослаться на нездоровье, но Наталья Федоровна может приехать и в другой раз, и в третий… верно, ей необходимо её видеть… Лучше принять её одной, без свидетелей, без старухи Хвостовой, и без того подозревавшей, что она, Зоя, знает графиню Аракчееву.
Все это мгновенно промелькнуло в уме молодой женщины вместе с той сценой, когда ей сделалось дурно во время чтения письма Василия Васильевича Хрущева, где он упоминал о графине Наталье Федоровне.
«Быть может, не узнает… столько лет…» — мелькнула в её голове последняя надежда.
— Проси, — с дрожью в голосе сказала она лакею, а сама села в кресло у преддиванного стола, спиной к окнам.
Лакей удалился.
Прошла, быть может, одна минута, показавшаяся Екатерине Петровне целою вечностью. Все далекое прошлое, связанное с именем вот сейчас, сейчас имеющей войти в комнату графини, — проносилось в уме молодой женщины.
В дверях гостиной появилась графиня Аракчеева. Екатерина Петровна поднялась и через силу пошла навстречу вошедшей.
— Madam la colonelle Chvostow?[8]
— Our, comtesse![9]
Екатерина Петровна приветливым жестом показала графине на кресло.
— Prenez place, comtesse![10]
Наталья Федоровна медленно подошла к креслу и села. Несколько минут она молчала, пристально вглядываясь в сидевшую против неё молодую женщину.
— Простите… Вы не узнаете меня? — спросила она, после долгой паузы.
— Вас, графиня? — дрогнувшим голосом произнесла Екатерина Петровна. — Я не понимаю.
— Положим, мы не видались столько лет, но так долго были связаны дружбой, которая не забывается, дружбой детства, — продолжала графиня.
Она с первого взгляда, как и Николай Павлович Зарудин, узнала Бахметьеву и это так поразило её, что она позабыла ту тяжелую миссию, с которой она приехала к Хвостовым.
Екатерина Петровна, со своей стороны, напрягала все свои усилия, чтобы побороть охватившее её внутреннее волнение при встрече со своей бывшей подругой, и при этих словах Натальи Федоровны, видимо, забывшей все зло, сделанное ей Бахметьевой и сохранившей в своей памяти лишь светлые черты их отношений в те прошлые далекие годы.